Рустем Омаров - Изгнанные в облака. Вторая часть

Меня повели по узким, извилистым коридорам гравитолета, перепрыгивали через высокие пороги, поднимались по лестницам. Дверь наружу открылась. Полная луна заливала мерцающим светом верхнюю палубу. Тонкий луч касался строгой линии женского силуэта. Генерал Жиль стояла спиной ко мне. Облака поплыли по палубе и слегка обволокли мои колени. У меня сперло дыхание.

Сержант оставил меня и покинул крышу. Дверь закрылась. Генерал Жиль развернулась ко мне. Черный мундир без знаков отличий облегал туго груди. И белый амулет на шее гипнотизировал.

– Хочешь есть? – спросила она и показала на накрытый стол. Тарелка с фруктами и всевозможные морепродукты, и разрезанный лимон. Я деловито уселся и приступил к трапезе.

– Бум Чпок, – генерал Жиль подошла и начала давить лимон мне в блюдо, а затем облизала, словно украдкой свой длинный палец. – Как ты в это вляпался?

– Я сам не знаю, – ответил я, обсасывая мидию. – Наверное, все дело в том, что я слишком храбрый. Я ведь мог сбежать тысячу раз.

– Как думаешь у тебя большие? – усмехнулась она.

– Что? – испуганно поднял я глаза.

– Ну не яйца, конечно же, а проблемы?

– А, думаю да, – я взял рыбу. – Мой разум не смог меня остановить, я поступал по зову сердца.

Жиль вздохнула. Она повернулась ко мне, поставив руки на поясницу.

– Ты поставил передо мной моральную проблему, – устало ответила она. – Я бы хотела быть там в этих темных джунглях и горах. Слушать реку и пение птиц и знать, что я, быть может, добуду еду завтра своими руками. А не вот это все. Эти сражения, мужланы потные и их безумные глаза, когда я их убиваю. И ты – такой беззащитный юнец, которого мне придется отдать на растерзание. Небось, нецелованный?

– Нет, я целовался, – возразил я. – Перед тем как чуть не замерз в горах. Это было один раз.

– Бедненький, – Жиль развернулась. Приблизившись, она потрогала пальцем мой нос. Теперь она облокотилась роскошным задом о стол. Такой же мощный, как и стол. Таран для моего нецелованного разума.

– Профессор говорил, что нужно ценить жизнь в скитаниях, – я начал потрошить форель, – Он был прав. Я и двух дней не провел среди цивилизации, а уже убил человека. А теперь меня куда-то везут. И у меня тошнит от страха перед тем, что меня ждет. А ведь я могу умереть девственником.

Она взглянула на меня.

– У тебя есть любимая?

– Есть. Но она этого не знает.

Снисходительный взгляд. И смех, заставивший зашевелиться чресла.

– Не знаю.

– Я хочу знать о профессоре все. С кем он спал, как он ел, что говорил.

– Сейчас доем, может, вспомню.

Вдруг я остановился.

– Я сейчас ем, а тот, кого я убил, кормит червей на дне.

– Ты убил на войне? – Жиль отвернулась, подставляя лицо прохладному ветру.

– Да, но это не оправдание, – я осторожно, с чувствами накатывающей совести приступил к десерту.

– Значит это только начало твоих мук.

Мы замолчали, лишь причмокивания звучали в ночи.

– Каким человеком был твой профессор?

– Суровый, – я покачал головой.

– Он что-нибудь тебе рассказывал?

– Ну, о своей семье, о том, как диктатор сгноил его сына, – я осекся. – Он искал своего сына и внучку.

– Внучку?

– Ему звонил Гай Меркант, он сказал, что Лиоза – его невестка скрывается с внучкой в подполье. Она была революционеркой.

– И где он хотел отыскать свою внучку?

– Не знаю.

– Попробуй вспомнить, – лицо Жиль стало жестким.

– Он говорил, что найти невозможно. Меркант ему ничего не сказал.

– Я получила взыскание за то, что упустила профессора, – Жиль сжала губы. -

– Тебе не повезло, что была облачность, и вам тогда удалось сбежать. Шантал заполучил бы профессора и отпустил тебя на все четыре стороны.

– Поэтому он мне и дал записную книжку, – я понурил голову. – А я не смог ее сохранить. Жиль, что теперь со мной будет? Этот ужин. Он роскошный. Так кормят осужденных на смерть.

Я всхлипнул и прослезился. Жиль подошла и схватила меня за плечо.

– Не плачь мальчик, ты уже сделал свой выбор, – она посмотрела мне в глаза. – Ты должен быть сильным. Все мужчины делают выбор, о котором потом не должны жалеть.

– Прошу вас отпустите меня, разрешите мне сбежать. Прошу вас. Я сделаю все, что вы хотите. Умоляю.

– Я не могу, – совсем тихо сказала Жиль

Рука ее сновала по моему лицу.

– Вот и хорошо, а теперь иди.

Я почувствовал сладкое дыхание генерала, и я взглянул в ее горящие глаза. Облака обволокли нас. Рука ее аккуратно подергала меня за мочку уха.