А. Седых - Башня Континуума. Слава Резонансу

– Что за еще травма? – поинтересовался он, перекатывая во рту мятную конфетку.

– Я надеялся, что, может, вы прольете свет на этот вопрос?

Дэниэл действительно не сумел сказать ничего дельного касательно душевных травм Ричарда и только развел руками.

– Ладно. Знаете, по существу это ведь не так уж важно. Я считаю, первостепенная задача – вернуть его к нормальной жизни, а не разбираться, что и почему произошло, возможно, много лет назад. В любом случае, прошлого уже никак не изменишь.

– Согласен, – не стал спорить Дэниэл. – Но что тут можно сделать? Можно ли сделать хоть что-то?

– Ну, вы не можете остановить производство Девятьсот Двадцатых, верно?

Дэниэл покачал головой. Что бы ни случилось, титаническая, неподъемная машина по зарабатыванию триллионов денег уже пришла в движение и перемолола бы в кровавую труху каждого, кто встал у нее на пути.

– Что ж. Значит, нужно пойти по пути меньшего сопротивления. Оставить его в покое, не разубеждать, не взывать к его здравому смыслу, а позволить продолжать заниматься вычислениями. И построить машину времени.

– Ха! – сказал Дэниэл. – Здорово. Жаль, это невозможно.

– Мы с вами понимаем, что это невозможно. Однако это должен понять сам лорд Торнтон. И, может быть, пережитый катарсис заставит его вернуться к реальности. Если мы не в состоянии убедить его в бредовости этих идей, так сказать, извне, мы должны сделать это изнутри. Если вы понимаете, о чем я.

– Или это поможет… или этот придурок окончательно и бесповоротно свихнется, – мрачно сказал Дэниэл.

– Да. Рискованно. Но у вас есть другие предложения?

Как только не называли ее за минувшие пять столетий. Молох и Мамона – то были самые мягкие из ее прозвищ. В официальных документах ее именовали выспренно, холодно и неуклюже – Ланкастеровский Деловой Центр. В путеводителях – главной, самой великолепной, выдающейся и вдохновляющей столичной достопримечательностью. Ее заслуженно называли величайшим архитектурным шедевром всех времен и вечным памятником человеческому гению и несокрушимой силе человеческого духа. И все же, чаще всего, ее называли попросту – Копилкой. Не слишком красивое, поэтическое и лестное имя, если вдуматься хорошенько, но со временем она притерпелась и даже беззлобно посмеивалась втихомолку. С высоты своего роста в тридцать тысяч футов Копилка научилась взирать отстраненно и философски вообще на многое.

За те пятьсот лет, что ее серебристый шпиль безраздельно царствовал в искусственных небесах Форта Сибирь, она пережила и повидала всякое. Например, восстание 79 года Освобождения, кровопролитную резню, спровоцированную разногласиями среди благородных родов старой имперской знати. Во время восстания был убит Император Константин Третий, и власть захватил жесткий и жадный Дэйвин Риз-Майерс. Он правил четверть века. В 104 году Освобождения конец деспотии положил правнук лорда Джека, Алистер Ланкастер, на званом пиру разрубив престарелого узурпатора пополам фамильным мечом и вернув трон законному владельцу, Императору Константину Четвертому.

В 152 году немало шума (и буквально, и фигурально) наделало падение гигантского метеорита. Впрочем, до сих пор ходили слухи, что это был никакой не метеорит, а корабль неведомой инопланетной расы, сбившийся с курса и потерявший управление. Или вовсе не сбившийся, а сбитый системами столичной ПВО. Тут Копилка ничего не могла утверждать с уверенностью, но превосходно помнила стремительно катящийся по ночному небу гигантский огненный шар, за которым тянулся пурпурный шлейф неземного света. С душераздирающим грохотом пылающая звезда рухнула в воды Залива, которые мгновенно закипели и вышли из берегов. Прилегающие к Заливу жилые районы, доки, роскошные особняки поглотило цунами в триста футов высотой. Сахарно-белые пляжи и мраморные плиты изысканных набережных покрылись склизкими грудами сварившейся заживо рыбы и крабов. Воды Залива остывали долгие недели, пока власти хоронили погибших и ликвидировали последствия загадочного бедствия.

В 237 году слабый всплеск солнечной активности пробудил древних обитателей Родинии, которые провели десятки миллионов лет в глубочайшем анабиозе, укрывшись в толщах сине-зеленых льдов южного полюса. Ведомые непостижимым, страшным зовом, они выбрались наружу и устроили чудовищный марш-бросок на столицу Империи, привлеченные запахами, энергией и теплом хрупких биологических существ. Человеческое оружие было для них таким же безвредным, как детские хлопушки, а солдаты Империи – вкусным, сочным провиантом. Миллион бойцов Регулярной Армии лишь разожгли аппетит Морозных Мембран. Впереди их ожидало поистине царское пиршество – два с половиной миллиарда беззащитных, горячих людишек, бесчисленное количество тонн калорийной биомассы, достаточное количество пищи, чтобы спокойно пережить еще десятки миллионов лет спячки. Легко скользя по арктическим пустошам, промерзшим водам древнего Прото-Океана, Мембраны продвигались все ближе к городу, готовясь разрушить защиту биокуполов и поглотить каждое живое существо, каждого мужчину и женщину, каждого старика и ребенка. Только Отцы-Паладины сумели остановить и уничтожить инфернальных тварей, но какой высочайшей ценой. После эпохальной битвы от пятидесятитысячного войска остались жалкие, искалеченные ошметки. Как и от былой славы, величия и всемогущества Священного Трибунала.