А. Седых - Башня Континуума. Слава Резонансу

Теперь Дэниэлу стало жутко. Он, наверное, даже сильно побледнел.

– Я тебя напугал, да? – спросил Ричард с кривой ухмылкой.

– Иди ты к черту! Псих ненормальный!

– Ладно, Дэнни. Ты мне не веришь. Никто не верит. Я все понимаю. Откровенно говоря, я бы и сам не поверил… хорошо. Забудь об этом, договорились? Это уже не так важно. Подпиши бумаги и приди в понедельник на работу. Иначе эти мерзавцы из совета от тебя не отвяжутся…

Он замолчал, когда к ним заглянул еще один психиатр, куда более моложавый, улыбчивый и дружелюбный, чем его патрон. Он поприветствовал Дэниэла вежливым кивком.

– Лорд Торнтон, мистер Ланкастер, не хочу вам мешать, но должен напомнить, через десять минут у нас по расписанию сеанс терапии.

Обаятельная физиономия Ричарда слегка перекосилась. Он скрежетнул зубами, явно давя вспышку гнева.

– Опять вы со своими задушевными разговорами! Зачем мы вообще разговариваем о моих женах, родителях, детях, работе? Какая невероятная скукотища.

– Неправда. Мне на самом деле весьма интересны наши беседы, лорд Торнтон, – сказал психиатр, глядя на их милость с неподдельной симпатией. – Кроме того, ваше лечение не может и не должно состоять только из сильнодействующих препаратов. Это неправильно. Поймите, я о вас забочусь…

– Вот именно. Заботитесь! Не оставляете в покое ни на секунду! А мне надо работать! Я должен заниматься вычислениями! Это и так очень сложно, а вы меня постоянно отвлекаете и сбиваете.

Его глаза опять стали делаться неживыми и похожими на лаково блестящую ляпис-лазурь.

– Вашими вычислениями, связанными с машиной времени? – ласково спросил психиатр.

– Да.

– Ох. Только не волнуйтесь. Давайте сделаем так – сегодня никаких разговоров. Вы просто побудете у себя и займетесь этими вашими вычислениями, а я посижу рядом и заполню кое-какие формуляры. Медицина… сплошная бюрократия. Если все же захотите поговорить, я к вашим услугам. Если нет, ничего страшного.

– Тогда я пойду, – сказал Ричард нетерпеливо и встал. Дэниэл тоже поднялся.

– Не обижай ее.

– А? Конечно, нет.

– И не надо глупостей. Делай то, что тебе скажет Мерфи и совет директоров. Знаю, тебе все это неприятно, Дэнни, но прошу, даже умоляю, потерпи.

– Иначе они меня убьют, да?

Ричард легонько похлопал его по щеке.

– Нет, Дэнни. Убивать тебя не будут – пока. Но превратить твою жизнь в сущий ад смогут вполне. И это, поверь, не художественное преувеличение.

Дэниэл проводил его взглядом и посмотрел на психиатра.

– Вы хорошо знакомы с лордом Торнтоном? – спросил тот очень тепло и сочувственно.

– Да. Ричард очень дружил с моим старшим братом, и я тоже… скажите. Он поправится?

Психиатр покосился в коридор и прикрыл двери. Потом поведал Дэниэлу, что, помимо стандартных лечебных процедур, они с коллегами каждую неделю проводят консилиумы касательно состояния их милости. И не только потому, что лорд Торнтон богат и знаменит, а еще и потому, что они находили его случай весьма интересным.

– Я могу говорить с вами начистоту?

– Ну, валяйте. Вряд ли будет хуже, – сказал Дэниэл.

Психиатр кивнул.

– Так вот. Откровенно говоря, мы до сих пор не сумели поставить ему точный диагноз. Кое-кто из моих коллег считает, что у него параноидальная шизофрения. Или же пресловутое биполярное расстройство, причем как бы застрявшее в маниакальной фазе. Я так не думаю. Я не вижу у него признаков резкого изменения или распада личности. А равно и ярко выраженных проявлений мании. По существу, лорд Торнтон практически здоров… если не считать того, что им завладела сверхценная идея. Вернее, две, и они причудливо переплетаются…

Доктор прервался, чтобы угостить Дэниэла мятной конфеткой.

– Спасибо.

– Не за что. Так вот. Лорд Торнтон считает, будто ваши чипы несут угрозу… и он считает, что может избежать этой угрозы, построив машину времени.

Когда доктор сформулировал диковинные фантазии Ричарда вслух в двух лаконичных предложениях, все это сделалось еще более странным.

– Во имя Красного Императора Мао! Я все равно не понимаю, откуда он все это взял?!

– Если вам интересно, я полагаю, на почве стресса и переутомления у него включился и сработал столь причудливым образом защитно-компенсаторный механизм. Возможно, в эти диковинные фантазии трансформировалась застарелая и крайне серьезная психологическая травма.

До сих пор Ричард никогда не казался Дэниэлу человеком тонкой душевной организации, страдающим от психологических травм.