Ильяс Сибгатулин - Фантастические дни [litres самиздат]

Я перебил его.

– Но почему же поверхность неподвижна и стала зеркалом?.. Или… таковой она и была?..

– Нет, Стикс был могучей рекой, нёсшей свои воды через два мира! На его берегах обитали страшные создания, внушавшие ужас и трепет даже богам-олимпийцам! Чего стоил один Цербер! – старик был город произнося эти слова, но дальше его речи стали язвительны, – Это всё ваши, человеческие дела! – нервно прошептал он, – Катастрофа ваша! Она вообще перевернула всё с ног на голову! Аид оказался на поверхности, Олимп отправился во мрак подземного мира, Океаны Посейдона наполнились ядовитой жидкостью, а Тартар вообще отправился за пределы мира сего!.. – Теперь Харон злился; не в силах сдерживать ярость и гнев, он раздражёно сплюнул себе под ноги, – О, боги-олимпийцы… о, Аид, за что мне это?!

Мне стало жаль старика, и от этого возникла странная липкая неприязнь. Я не любил проявлять жалость, потому что считал её проявлением унизительной слабости. Всю жизнь жалость испытывали ко мне, говоря, что я слаб и беспомощен. И я лелеял это чувство, пока в один день возненавидел его!.. Поставив себе принцип, не проявлять жалость, я смог выжить! А сейчас, глядя на этого ноющего старика, я сам себя начал ненавидеть за такие мысли и липкую чувство из поего прошлого!

– Хватит сокрушаться и бранить неведомо кого! Давай, старик, перевези меня на тот берег, в царство мёртвых, и взывай к своему господину! Я хочу поговорить с ним! – я намеренно говорил нахально, чтобы сбить с себя спесь и волнение.

Но, видимо, Харон снова раскусил меня, потому что его хитрая улыбка и диковатый взгляд заставили меня поёжиться.

Он обратил свой взор к фиолетовому небу и воздал руки вверх.

И мы мигом очутились по ту сторону невидимой стены, разделявшей два мира.

– И что, никакой лодки, никакого моста? – я был удивлён.

– Нет, дурень! Как тебе челн по зеркалу плавать будет? – постучал сухим пальцем по лбу старик.

Он взглянул куда-то вдаль, потом возложил конец своей бороды на правое плечо и вновь воздал руки к тёмно-фиолетовым тучам.

– О, Аид! О, Владыка душ, господин царства теней! – голос старца стал разноситься по всей округе, – Нынче видишь ты царство своё в ущербе и упадке! Но могущество твоё, о, Аид, непоколебимо! – Харон стал озираться по сторонам, делая шаг то влево, то вправо, то водя руками в воздухе, то припадая к самой земле; борода его спала на землю и поднимала клубы пыли из-за резких движений старика.

– Аид, явись! Яви свою мощь этому человеку, что решил просить твоей помощи! О, Аид, но сжалься над ним, не убивай, выслушай! О, бог! Явись!

Воздух вспыхнул перед нами. Я увидел сгусток тёмной сферы, похожий на те, что мы изучали на лабораторных работах в академии химических и биологических исследований, связанных с паранормальными явлениями. Сгусток сферы пролетел над нами, описал круг и вернулся на прежнее место, а после из его тёмной массы сформировалось могучее тёмное тело, призрачное, но с узнаваемыми человеческими чертами.

Харон тут же упал на колени. А Аид, глаза которого ярко вспыхнули красным пламенем в чёрной тьме, молвил.

– Ты, человек, пришёл сюда, просить меня отпустить душу… невинную, но опасную…

– Почему опасную-то? – растерялся я.

– Эта дева, что ты хочешь вернуть к жизни, способна уничтожить всё живое на земле! Она дочь того, кто открыл этот ящик Пандоры, создав это! – он ткнул чёрным сгустком, напоминающим палец, в фиолетовое небо, и то в ответ разразилось громом.

– Освободи её! Стикси сможет остановить войну! Это вам, богам, будет сподобней! – взмолился я.

– Да, милый мой Фредерик, я смогу это сделать! – отозвался нежный голосок в моей голове, от которого я зашёлся странным смехом. Мне даже показалось, что по телу разлилось тепло. Но смех этот ужаснул Харона и заставил вздрогнуть Аида.

Я понял это лишь тогда, когда взглянул в красные огни глаз бога тёмного царства – в них был необъяснимый страх, смешанный с удивлением.

– Почему вы боитесь? – спросил я, – Неужели я могу внушать страх? Неужели сами боги могут бояться человека?

– Мы боимся не тебя, Фредерик Долен, – прогремел тяжёлый голос Аида, – Мы боимся её!

– Но Стикси добрая! Она помогла мне и поможет всем, если вернуть ей жизнь!

– Если вернуть ей жизнь, то это приведёт к концу! Тогда мир богов рухнет! Мы отправимся в Хаос! И даже титаны Тартара не сумеют остановить то, что я выпущу сейчас! Матерь наша Гея, будет стонать от ужаса, который обрушиться на неё; Отец всех Уран будет ухать от бедствия, что вы, смертные, наслали на него! И так будет, если я отпущу душу этой девы!