Михаил Савеличев - Лабиринт для Минотавра [litres]

Существо не только видело Минотавра, в отличие от примара, но и желало с ним поиграть. Именно так его понял Минотавр, принимая из рудиментарных ручек дырчатый кубик, напоминающий фабрику в миниатюре. Кубик оказался увесист и вряд ли предназначался для головастиков. Поэтому Минотавр второй кубик поднял сам и состыковал их. Кажется, так. Он, конечно, не помнил, как обращаться с подобными игрушками, но руки действовали сами, по наитию. Нелепое существо заверещало от восторга и принялось накручивать вокруг Минотавра круги, неловко выбрасывая голенастые лапы. Оставалось удивляться самому себе – зачем вообще возиться с этой тварью? Но он покинул отсек лишь тогда, когда головастик, утомленный игрой, растянулся на поёлах и уснул.

Вернувшись в рубку, Минотавр увидел, что гигантский космоплав уже лежал на платформах, крепко к ним принайтованный. Атомные танки выстроились перед ним четырьмя колоннами, уперлись в каменистую почву боковыми манипуляторами. Даже отсюда ощущалась их концентрированная мощь, необходимая сдвинуть махину с места. Из-под гусениц извергались перемолотые в пыль камни, манипуляторы впились в почву почти до сочленения, платформы дрогнули и медленно поползли. Многочисленные белые фигурки и погрузочные роботы рассыпались прочь от космоплава, побежали к своим машинам. Танк, тащивший «Адажио Ди Минор», также тронулся с места. Вернуть робота на его место в трюме примар не удосужился.

Теперь все двигались единым строем, и Минотавр мог воочию наблюдать техническую вооруженность примаров, а также их слаженные действия. Если использовать их на терраформовке Венеры, можно не только восстановить большинство фабрик, но и раньше срока дойти до цикла глубоких почвенных преобразований, и поверхность планетоида можно засевать специально выведенными саженцами для формирования плодоносного слоя. Однако сомнительно, чтобы примары подчинились воле Минотавра с той же легкостью, как и сталки.

Минотавр внимательно наблюдал и размышлял, позабыв о еще одном пассажире корабля. Тот сам явился в рубку, вцепился в копыта чудовища и потребовал внимания. Минотавр поразился скорости изменений, происходящих с этим созданием. Оно все больше напоминало разумное существо, а гладкая поверхность головы обзавелась складками – вот-вот появятся глаза и дыхала. В хорошо оформленных лапках головастик сжимал кубики игры «Собери планетоид». Когда-то и сам Минотавр играл в нее. Нетрудно догадаться, чего оно хотело. Того же, что и любой молодняк, – внимания и игр.

На экране пока ничего не менялось. Тянулась все та же равнина, колонны танков старательно объезжали редкие холмы, даже незначительный подъем мог предельно увеличить нагрузку на тягло, в которое они впряжены, следовавшие за ними одиночные машины придерживались скорости колонны и соблюдали дистанцию. Минотавр решил отвлечься и поиграть с существом.

Кроме набора «Собери планетоид», в детской отыскалась коробка с механическими куклами – стандартный набор из Шута, Ариадны, Нити, Быка, Ткача, Гончара, хотя и побывавших в лапах отпрысков (одной из кукол оторвали голову, но это не сказалось на ее способности двигаться и выполнять простейшие команды).

Однако головастик оказался неистощимым на подвижные игры. Усталость, сон ему были неведомы, и последующие сутки Минотавр то строил из кубиков замысловатые планетарные сооружения и заселял их найденными куклами, то изображал из себя вышедшего из-под контроля робота. Головастик должен был одолеть его в единоборстве, затем они прятались друг от друга в лабиринте коридоров корабля, но головастик непостижимым образом легко отыскивал Минотавра. Когда такое происходило, он издавал жуткий, по его мнению, рев, что существо не пугало, а затем кидался за ним в погоню, громогласно давая обещание схватить и сожрать неуемное маленькое чудище.

Чудище пришло в неописуемый восторг, рвануло от Минотавра с такой скоростью, что только пятки сверкнули. Издав отчаянный вопль – такой, по его мнению, издавал хищник, упустивший добычу, – Минотавр преследовать головастика не стал, а вернулся в рубку, убедился, что вокруг тянется все тот же унылый пейзаж, лег на поёлы и, подсунув под голову толстенный том Феодора «Сингулярность», заснул.

Ему приснилось, что он вступил в бой с непобедимым противником. Враг был огромен, закован в броню, имел огромные кулачища. Если Минотавру не удавалось увернуться, каждый удар отбрасывал его на поёлы с такой силой, что на них оставались вмятины. Минотавру казалось, он превосходит врага ловкостью и сможет уклониться, но каждое попадание все больше рассеивало его иллюзии – бронированный гигант двигался с превосходящей Минотавра скоростью. Тело ломило от ударов. С каждым разом все труднее подниматься, а враг наращивал темп боя, пока Минотавр окончательно не выбился из сил. Воли хватило лишь на то, чтобы перевернуться на живот и встать на четвереньки, выставив рога и как можно грознее зарычав. Бронированный гигант задрал кулачища, готовясь опустить их на голову поверженного противника, но остановился, ухватился за собственную башку и одним движением снял ее. Башка оказалась всего лишь шлемом, скрывавшим жуткую личину примара. Гигант наклонился к Минотавру и сказал: