Агата Озолс - Мишка и Трубочист

— Ты мстишь ему? Или что-то хочешь доказать себе?

По тому, как лихорадочно забилась жилка на ее шее, по чуть сузившимся зрачкам, по участившемуся дыханию он сделал вывод, что не ошибся с предположением.

— Кто он? Муж? Жених? Любовник?

Она приподнялась на носочки и шепнула ему в губы:

— Уже никто.

И пока Михаэль пытался сообразить, как ему ответить, незнакомка обняла его за шею по прижалась губами к его рту.

Он колебался всего лишь несколько секунд, а потом ответил на ее поцелуй.

Эта ночь стала для него самым большим позором за всю его жизнь.

Никогда еще Михаэль не чувствовал себя так омерзительно. Он хотел эту женщину. Хотел быть с ней. Хотел, чтобы ей с ним было хорошо. Но, как ни старался, она осталась равнодушной. Нет, ее тело отвечало на его прикосновения и поцелуи, телу нравилось то, что делал с ним Михаэль. И все же он был довольно опытным мужчиной и понимал, что удовольствие тела, это еще не все. Чистая механика. А того волшебства, которое рождается между мужчиной и женщиной, когда секс это не только физиология, но и чувства, мысли, души, если угодно, не случилось.

Незнакомка в его руках была словно раненная птица. Михаэль делал все, чтобы оживить, вылечить эту птицу, но все усилия были тщетны. Он вовремя это понял и постарался поскорее закончить, едва убедившись, что женщина испытала оргазм.

Она порывалась встать и уйти, чего он никак не мог допустить. Это было бы уже совсем за гранью.

— Поздно уже, — остановил ее Михаэль. — Ложись и спи.

Она послушно, словно маленькая девочка, вернулась в кровать. Это выглядело так трогательно, что он поневоле улыбнулся и накрыл ее шерстяным пледом. Плед ужасно кололся, Михаэль знал об этом, но ничего теплее у него в доме не было, а ему почему-то хотелось согреть свою гостью. Он открыл окно, впуская свежий морозный воздух, убедился, что женщина, уютно устроившись на кровати, закрыла глаза, и пошел на кухню. Свой позор нужно было как-то пережить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Михаэль устроился за столом, размышляя, чем же его так зацепила эта женщина.

Красивая, конечно. Но были в его жизни и покрасивее, и, хоть это и грубо звучит, помоложе. Да и в постели поактивнее. Но хотелось именно ее. И не так, чтобы один раз, а потом: до свидания, бэби. Хотелось надолго. И чтобы она улыбалась. И горела в его руках ярко — ярко, куда там звездам на ночном небе Таллинна.

Михаэль глянул на часы. Вот уже и тридцать первое декабря, канун Нового года. Как-то незаметно прошел еще один год его жизни. Удачный, тут грех было гневить бога. Дела шли отлично, его счета пополнялись. И работа по-прежнему приносила ему радость. И дом у него был — полная чаша. Бабушка жива и здорова. В общем, все хорошо. Так откуда же это странное ощущение, что что-то проходит мимо? Что-то очень важное. И может быть, эта женщина и есть это важное?

Дойдя до подобной мысли Михаэль печально усмехнулся, допил виски и пошел в душ. Если в голову лезет всякая ересь, нужно идти спать. Утро вечера мудренее.

Выйдя из душа, Михаэль натянул пижамные штаны и осторожно, стараясь не потревожить, лег в кровать рядом с женщиной. Только тут он сообразил, что так и не узнал ее имени. Докатился! Как это говорят особо продвинутые граждане? Постель не повод для знакомства? Ему это фраза всегда казалась верхом пошлости, и вот что получилось.

«Утром все исправлю», — пообещал себе он, обнял сладко спящую женщину и погрузился в сон.

Но выспаться ему не удалось. В четыре утра пиликнул входящим сообщением мобильный телефон. Михаэль прочитал сообщение и скривился, будто съел сразу несколько лимонов. С одним из паромов возникли серьезные проблемы, требующие его прямого вмешательства.

Он тихонько встал, быстро собрался и поехал в офис.

«Вернусь и поговорим.»

Но когда в половине седьмого утра Михаэль вошел в дом, оказалось, что его ночная гостья уже ушла.

Михаэль заварил себе кофе, нарезал сыра, поджарил яичницу. Чтобы ни случилось, но поесть нужно. Проблема на работе так и не была решена, он заскочил только, чтобы увидеть свою Снегурочку, а значит, нужно возвращаться в офис и работать, работать, работать. И когда у него получиться поесть в следующий раз, совершенно непонятно. Так что, хочешь — не хочешь, жуй, господин Адамсом, и проглатывай.

Целый день он крутился, как белка в колесе. Когда дело было сделано, Михаэль прикинул, что нужно заехать домой за проспоренным спиртным и можно отправляться к друзьям.