Вера Огнева - Когда проснется Марс

Над головой свистнул заряд, пришлось нырнуть за колонны. Оставшиеся «псы» подтянулись с верхних этажей.

Хорошо, что палить с балкона было неудобно: мешали колонны, рекламные плакаты и всякие мраморно-позолоченные нашлепки. Энцо рванул к выходу, чуток попетлял по залу, из укрытия в укрытие, и оказался снаружи. Здесь «псы» никого на шухере не оставили, идиоты.

Интересно, успел ли выбраться его курятник, гадал он, припустив по лестнице. Если нет, то им полная жопа. Пламя разгоралось и гудело, стекла лопались. Сгорит центр, ко всем хренам сгорит.

Хотя ему-то что? Все равно никого из них он больше не увидит.

Сзади зазвенело, прожужжало, и Энцо, не думая, прыгнул за лестничное ограждение. Падать оказалось высоко, но он качнулся на каком-то кабеле – спасибо пришельцам, током не шарахнуло, – и приземлился на крышу запаркованной тачки. Спрыгнул с нее, ботинок скользнул в чем-то податливом и влажном, и Энцо рухнул лицом в асфальт. Обернувшись, встретился взглядом с глазами легионера, пустыми, как стекляшки. Давно мертв, синий, как его форма. Рукой он зажимал живот, из которого натекли кровь и внутренности. На них-то Энцо и поскользнулся.

– Фу ты, – пробормотал, торопливо поднимаясь. Ноги были измазаны по колено, воняло хуже, чем сортир в тоннелях. В просвете над головой, между лестницей и стеной торгового центра, замелькали тени, послышались голоса.

Энцо припустил со стоянки, грохая прямо по крышам тесно стоящих машин. Выбежал на проезжую часть, но, заметив «псов», нырнул в проулок на противоположной стороне дороги. Узкий проезд перегородили пустые фуры, похоже, их использовали орлики вместо баррикад. Кузова прострелены, один проломлен, будто на него наступили сверху. Может, так оно и было. Энцо мрачно поежился.

Низкий рокот, донесшийся с небес, заставил его податься к стене. В просвете между зданиями проплыла знакомая тень: полусфера корпуса и сложенные вместе лапы. Вот же Марсова жопа, они еще и летать умели!

«Псы» на инопланетную хрень плевать хотели, они уже бежали по той стороне дороги. Энцо пролез через дыру в кузове ближайшего грузовика. Вылез с другой стороны, перебрался через капоты стоящих морда к морде машин. За ними был тупик, а в тупике настоящее месиво. Человек пятнадцать, один на другом, все раздавлены, размазаны по асфальту. «Пауки» потоптались, не иначе.

Он сел за перевернутым прицепом, вжался затылком в тугую резину чехла с ярким названием какой-то компании. Отвел взгляд от мяса и мух, и прислушался.

Кто-то подобрался ближе. Это он зря, песок под его ботинками скрипел громко, каждый шаг слышен. Неудачник, бесшумно ходить не научился. Энцо взвесил последний флакон в руке и бросил с навесом. Тот описал дугу, полыхнул. «Пес» выкатился из горящего укрытия, обстрелял машину, за которой сидел Энцо.

Отвечать уже было нечем.

Песок скрипел под чужими подошвами все ближе. Энцо уставился на лаз между прицепом и стеной, сжал дубинку в руке. Всех не убьет, но одному башку проломит. Может, двум, если в голову не пальнут. Двоих утащит с собой, неплохо…

Его оглушил стрекот очередей. «Псы» за грузовиком палили и орали. Что-то хлопнуло, ветер отнес удушливое облако дыма на Энцо.

Все закончилось так же быстро, как и началось. Он ощупал себя – новых дырок в теле не появилось.

Что произошло?

– Чисто, – услышал преломленный динамиком голос и вспотел.

Только легионеров не хватало. Эти убивать не будут, эти любят совать в морозилку. Номера, набитые над ключицей, заныли. Энцо уставился на небо, почти желая, чтобы сейчас, вот прямо сейчас на него свалился «паук». Лучше это, чем еще одно крио.

Но «паук» не упал. Сперва из-за угла показался распылитель, затем парень в экзокостюме, который едва уловимо сливался со стеной. Лица за забралом видно не было, на шлеме три красные полосы. Угрюмо глянув на дуло распылителя, Энцо сцепил руки на затылке. С колен не поднимался – все равно поставят обратно. Орлики любят номеров в такой позе.

– Двести Шесть?

А он откуда знал? Энцо вроде как лицом к нему стоял.

– Ага, – буркнул.

– Вставай. Руку давай, – сказал экзокостюм. Энцо не понял, какую именно руку орлик имеет в виду – живую или имплантат, – поэтому поднялся и вытянул перед собой обе, тыльной стороной ладони вверх.

Легионер сунул распылитель в плечевое гнездо, задрал рукав куртки Энцо и прижал к венам на локте прибор с коротким плоским дулом. Нажал. Руку кольнуло, голова на миг закружилась. Глушилка, надо же, сообразил Энцо. Теперь маячок в его крови обезврежен. Но как, почему?