Вера Огнева - Когда проснется Марс

Часа через два Энцо вздрогнул и окончательно проснулся. Галерея синела в полумраке. Несколько баб спали на диванах, укрывшись одеялами из магазина «Все для дома». Ресторанный дворик плыл в круге холодного света, который лился откуда-то сверху. Энцо подошел ближе, задрал голову и улыбнулся. В пролом в куполе светила круглая, как монета, луна. Казалось, можно различить пятно брошенной станции на южном полюсе и кратер, оставшийся после падения метеорита лет этак сто назад. Оказывается, она была яркой, очень яркой. Просто никто этого не замечал.

Энцо прошелся туда-сюда. Проверил лестницы, сожрал еще «Курцепса». Нашел Весту на диване у туалетов. Она не спала, а, услышав шаги, обернулась и нахмурилась. Явно не рада, что он приперся.

Зря она. Он же не виноват в том, что случилось с ее пацанчиком.

– Эй, слышь, – Энцо остановился в паре шагов. Почесал затылок, не зная, куда деть руки. – Мне это… Жаль твоего мелкого, короче.

Она сжала губы так сильно, что они побелели. Кулаки тоже сжала, будто хотела двинуть и посильнее.

Энцо проглотил напрашивавшуюся грубость. Надо помягче.

– Без обид, но ты не одна такая, – сказал. – У меня вот сеструху патрик насмерть сбил. Бухой в дымину, и его даже не судили.

Между ними снова повисла тишина. На ресторанном дворике что-то зазвенело, и Энцо дернулся, положив руку на пистолет. Но там шуровала баба из их компании. Заметив взгляд Энцо, она виновато улыбнулась и махнула ему рукой.

Когда он обернулся, Веста убрала с дивана ноги, освободив место. Дождавшись, когда Энцо сядет, она закатала рукав и нажала на сенсорную пластину на запястье. Мазнула пальцем в воздухе, выбрав что-то, видимое только ей, и между ними повисла легкая, как срез тумана, голограмма мальчишки. В его улыбке не хватало переднего зуба, на чистеньком костюме нашита эмблема с орлом. Какая-то имперская гимназия. Загорелое лицо, цыплячья шея, оттопыренные уши.

– Ему было восемь, – сказала Веста.

Их голоса он услышал не сразу. Сперва подошел Гай.

Шаркнул ногой, втянул воздух, крепко настоянный на цветочных маслах, глянул на обрезок резинового шланга, на который Энцо старательно накручивал гайки.

– Зачем это?

Энцо закрутил посильнее, взвесил в руке. Крутанул, и гайка свистнула, рассекла воздух.

– Чтоб черепушку пробить.

Гай кивнул с серьезным видом, будто много понял.

– А это? – он указал на батарею пузырьков у ног Энцо. Зеленые и сложносочиненные, на каждом этикетка с цветами, название духов и слоган-обещание сделать мир прекраснее. Наполнены чистейшей аккумуляторной жидкостью для садовых машин и еще кое-какой дрянью для реакции. Чего только не найдешь в супермаркете.

– Это салютики.

– Салютики?

– Подарочки тем, кто к нам полезет, – пробормотал Энцо, проверяя, хорошо ли сидят гайки. Вроде крепко, соскочить не должны.

Гай мялся, словно хотел сказать еще что-то, и Энцо бросил на него косой взгляд.

– Ну говори уже.

– Внизу номера из тоннелей. Много, – сказал мальчик.

Энцо хотел было его отругать, чтоб больше не называл хороших людей номерами, но вдруг понял весь смысл фразы.

– Чего ж сразу не сказал? – бросил, уже прыгая через ступеньки.

Их было человек пятнадцать. С места, откуда наблюдал Энцо, можно было различить бритые затылки, оружие в руках, пушки и дубинки. Номера переговаривались и гоготали, даже не скрываясь. Один саданул дубинкой по витрине, выбив остатки стекла. Привлекали внимание, понял Энцо и увеличил кратность съемного окуляра, который раздобыл в магазине с охотничьими товарами. Жаль, ружей и гарпунов в том магазине не осталось.

Все из парней внизу были «псами» Два Ноля. Откуда взялись здесь? Если пришли за ним, то как узнали, где надо искать? Неужто по запаху выследили, через полкурии?

Маячок. Энцо похолодел. Точно, ему же впаяли чертов маячок. Коммуникаторы не работали, зато коротковолновые маячки – нате пожалуйста, пашут исправно. И если он останется с патрициями, то приведет «псов» к ним. Полная задница.

Он присел на ступень под выбитой витриной. Тяжело оперся ладонями на колени.

Нужно решать и быстро.

Сперва он собрался: натолкал в рюкзак заготовленные пузырьки из-под духов, резиновую трубку сунул в рукав. Затем, как заботливая нянька, нашел своих патрициев. Те, разумеется, ни о чем не подозревали и страшно удивились, когда Энцо описал им жопу, в которой они оказались, велел собираться и уносить ноги. «Пиллум» он вручил Весте, оставив распылитель с единственным зарядом себе.