Вера Огнева - Когда проснется Марс

– Сейчас мы вас развлечем. Предлагаю игру «вопрос-ответ». Вопрос, – девушка выдержала драматичную паузу. – Где находятся другие бункеры?

Тишина. Пара монстров подошли ближе. У них были длинные когти, тоже черные, под цвет шкуры, острые на вид. И ноздри раздувались, как у хищных зверей.

– Где другие бункеры? – повторила девушка.

Юний огляделся, но все молчали, как воды в рот набрали. Какого черта? Да половина из них знала, если не больше. Всех сейчас перебьют, и из-за чего? Соседнего бункера? Да пошел он в Тартар!

– Вторая курия, магистраль Гастатов! – выкрикнул Юний.

Какой-то дед принялся на него шикать, и он сердито зыркнул в ответ. Чего шикает? Жить надоело? Все знают, что эти черные твари делают. Жрут заживо, берут так вот и жрут. Так что лучше дать им то, что они просят. К тому же, на Гастатов уехал его двоюродный братец. Хвалился, что будет отсиживаться во Второй, сказал, что у них там запланирована развлекательная программа и еды хватит на года два отсидки.

Он всегда был противным червем.

Девушка обернулась. Ее глаз был светлым, как лед, и какими-то неживым. Вообще, она походила на монстров за ее спиной. Может, одна из них? Может, эти монстры умеют прикидываться людьми?

– Магистраль Гастатов? – она приблизилась.

Юний кивнул. В горле отчего-то пересохло.

– Где именно?

– Я… я не знаю, – промямлил он.

– А где другие бункеры?

– Не знаю я, не знаю!

Девушка кивнула, опустила взгляд и белые ресницы. Кажется, задумалась.

– Столько свиней… – пробормотала она.

– Что? – не понял Юний.

– Церера! – ответила имманес. – Буду ее воспевать!

Легионер у голопанелей медленно потянулся к кобуре. Девушка повернулась к нему, как почуяла. Развела тонкие руки.

– О, только б достойно Богини песня пропелась моя!

При чем тут Овидий, Юний так и не понял. Не успел – один из монстров прыгнул. Перелетел на стену, каким-то образом пробежался по ней и прыгнул на легионера сверху. Обхватил черными лапами, зарылся носом ему в ворот. Легионер заорал. Такого крика Юний не слышал никогда. Высокий вой сменился хрипом, кашлем, бульканьем. Кровь выстрелила тонкой струйкой, прочертила галочку на стене.

Какой-то крепкий парень в пижаме кинулся на девушку. Юний ждал, что та отскочит или выхватит оружие, но она просто подняла руку и пробила ею грудь парня насквозь. Ладонь вошла между ребер, как в масло, и вышла со спины. Второй рукой имманес ухватила его за горло, чуть приподняла и отбросила к стене.

Откуда такая сила? Да парень был вдвое больше нее, а она взяла и так просто!.. Как бумагу проткнула!

Кого-то жрали, кто-то истошно визжал, кровь растекалась везде, пачкала белые полы, а Юний просто смотрел.

Такое не может происходить на самом деле. Такого не бывает. Это все какой-то розыгрыш, не по-настоящему.

Он попятился, зацепился тапочками и упал. Под спиной было что-то мягкое, покатое и еще теплое… Юний согнулся от тошноты, скатился с чужого тела. Испачкал руки в крови. Надо бежать, выбираться, пока не поздно, пока никто не видит! У лестницы наверх никого, дорога свободна, надо бы встать и…

На руку наступили. Пальцы хрустнули, боль застила глаза, и Юний заорал, не помня себя. В голове гудело и трещало, будто все нейрокарты разом сгорели. Может, они и горели. Ощущение было, словно глаза вот-вот лопнут.

Девушка убрала ботинок, склонила голову набок, как любопытная птица. Поманила Юния пальцем, и он живо поднялся – не сам, поднялось его тело. Оно не слушалось! Юний сопротивлялся – думал сопротивляться, – но ничего не получалось. Имманес взяла его вторую руку, почти лаская тонкими пальцами. Обхватила ими запястье, легко сжала – и боль снова прошила тело, забилась где-то внутри, а Юний даже не мог заорать!

Белые пальцы все сжимались, кость хрустела, девушка улыбалась.

Она встала на цыпочки и придвинулась. Сладковатое дыхание коснулось лица. Сощурившись, имманес заглянула в его глаза – сперва в один, потом в другой, со встроенной линзой.

– Salve, – сказала она. – Salve, amici.

Турбины «криовозок» работали почти бесшумно. Разгорались неоново-голубым, воздух вокруг подергивался рябью от жара и активированного защитного поля. Покачнувшись, корабль поднимался над взлетной площадкой, а затем выстреливал в белое рассветное небо. Сектор силового поля на миг отключался, выпуская корабль, а затем разворачивался снова. Типа затянули дыру голубой прозрачной пленкой.

Сегодня Энцо выбрался на полигон в составе охраны. В бункере уже перднуть было негде, народу прибавилось прилично. Все из-за кораблей. Восьмая и Седьмая декурии пробрались на стоянку Орбитальной, починили систему защиты и парочку шаттлов. Очень долго спорили, что именно чинить первым: «криовозку» – бронированный тюремный транспортер, медленный, но вместительный, – или боевой истребитель, к которому уже приладили расщепители. В итоге большинство, включая самого Энцо, проголосовало за «криовозку». Пострелять, конечно, надо, но силовое поле пока с защитой справлялось. Важнее было собрать с поверхности оставшийся в живых народ. Луций Цецилий настаивал на этом громче всех. Искал свою напарницу, ясен красен.