Вера Огнева - Когда проснется Марс

– А твое дело – следить за инферио, – отрезал Арий.

Что-то новое появилось в его голосе. Захотелось поежиться, будто пригоршню льда за шиворот сунули.

Предчувствие чего-то нехорошего заворочалось в груди. Он же может рассказать о произошедшем Бел Шаи. Интересно, что грозит за покушение на убийство? Принудительное превращение в инферио?

Малая прикрыла глаза.

Вдох-выдох. Цокцокцок.

– Хорошо. Я буду рада компании, – солгала она и вдавила кнопку на стене.

Ложе выпустило голубоватый гель, обволокло тело и уплотнилось так, что Малая не могла пошевелиться. Свет в капсуле померк. На соседнем ложе ровно дышал Арий, чуть дальше были пристегнуты инферио. Им Малая велела не двигаться и не бояться, но они все равно боялись. Приходилось корректировать их мыслеобразы с панически-темных на что-то более светлое и приятное. На еду, например.

Внизу ждало много еды, вот что их успокаивало и возбуждало одновременно. Мягкое, податливое, сочное. Живое. Оно привлекало, как свет – мотылька. Очень хотелось запустить в него пальцы, поглубже, развернуть, чтобы брызнуло…

Воздух потеплел, капсула содрогнулась. Они проходили верхние слои атмосферы.

Спокойно. Спокойно. Думать о еде.

Спустя несколько минут – а, может, прошло больше времени, Малая потеряла счет, – корабль мягко качнулся и остановился, вибрация двигателей стихла. Гель снова стал жидким и испарился, выпустив Малую из ложа. Она поднялась, влажными от волнения пальцами оправила форменную куртку. Прикрепила на пояс устройство для экстренной эвакуации – два заряда, две транспортации в случае крайней необходимости. Успокоительное все еще действовало – под ребра словно анестетика накачали.

Растянулась перепонка шлюза, вывалился трап. Малая замерла, глядя на светлеющий проем. Пропустила вперед половину инферио, исследовала площадь, на которой они оказались, и лишь после нехотя спустилась сама, в прохладный, пахнущий влагой и гарью солоноватый воздух.

Звенело утро. Непривычно тихое, ни единой души вокруг. Солнечный свет отражался в битых стеклах небоскребов. Верхний уровень просел почти полностью, плиты уходили вниз, к проломам, туда же сползали дома. Пустые расколотые фонтаны, вырванные с корнями деревца, разлагающиеся тела. Малая столько раз видела это камерами онагров… Но вживую ощущения и эмоции были острее. Хотелось даже потрогать, настолько все было реально.

Сколького она добилась! Малую переполнила гордость.

Движение она засекла сразу, инферио чуяли тепло за тысячу шагов. Легионеры и марсиане, человек пятнадцать. На этот раз без камуфляжа, и это было хорошо. Легионеров она не боялась, а вот марсиане могли испортить прекрасное утро. Их следовало обезвредить первыми. Малая думала об этом с сожалением, как о необходимом зле. Они сами выбрали свой путь.

Она оценила возможное развитие событий. Непредвиденных ситуаций возникнуть не должно, все под контролем. Ведь Малая не одна.

Ее много, у нее тысячи зубов, сотни ртов. Она не чувствует боли, лишь голод. Дразнящий, свербящий, зудящий голод…

Заряды зашипели на металле, рядом с головой.

Малая прыгнула на одного, сорвала с него шлем, прокусила горло.

Второго бросила на стену.

Третьему просто оторвала голову.

Четвертого раскрыла, как раковину, выпотрошила на бетон.

Запустила руки в живот.

Получила заряд и осталась без ноги.

Полезла вверх по стене небоскреба, ведомая запахом свежей плоти на пятом этаже.

Давясь, жадно ела.

Лежала неподвижно, раскинув конечности.

Прыжок, еще один. Звонкий хруст позвонков.

– Беа! – откуда-то извне донесся крик. – Ты не должна подвергать их риску!

Арий выскочил из корабля и оказался прямо на линии огня. Кто-то из легионеров наверняка сейчас прицеливался, ловил его глупую каштановую голову в прицел…

Черные тела инферио накрыли Ария и Малую телами, сплелись неживым куполом. Кожа на их спинах разлетелась пылью.

Хорошие дети, послушные.

Малая отыскала Ария. Тот был жив и невредим.

– «Нить»! Надень «нить»… – простонал он, хватая ее за локоть. Малая рывком освободилась. Теперь она управляла инферио сама, справлялась и без усиления. Это было гораздо удобнее.

Она сосчитала легионеров, сделала вдох.

Выдох.

И съела всех легионеров до одного.

Теперь, когда я умерла, я знаю все.

Маргарет Этвуд «Пенелопиада»

Юний Галлион Старший извелся уже на третий день.