Дмитрий Орёл - Мю Цефея. Игры и Имена

— Где найти этого… Этьена Анри?

«Хороший вкус, хотя, как по мне, слишком пафосно. Любят же они такое. — Куратор явно забавлялся, и Обри сильнее стиснула кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Боль помогала стоять на месте. — Но лучше, чем какой-нибудь Сладенький Джо. На дне, но не совсем. В обычном справочнике не найти, но и шифруется так себе. Судя по файлу, когда-то подвизался в одной из лабораторий, но, увы, оказался слишком жадным. И имечко выбрал, конечно… Наша птичка?»

Вместо ответа Обри с горечью спросила:

— А как звали ту женщину из переулка?

«Тебе в подземку. — Куратор тоже умел игнорировать вопросы. — Куда именно — я скажу. Двигайся, Вторая».

— Я — Обри.

Из принципа она простояла на месте еще несколько минут. На большее не хватило сил.

***

Подземка гудела и шумела, заглушая мысли в голове. Среди других бритых и патлатых, затянутых в рабочие комбинезоны и наряженных в короткие салатные шубки Обри наверное могла бы затеряться. Выдрать чип из головы и бежать, бежать, бежать… Но куда? Нет денег, дома, даже памяти нормальной. Где папа, где друзья? У нее ведь должны были быть друзья? Почему она подумала об отце, но не о матери?..

В носу защипало, и Обри потерла его рукавом. Вместе с толпой загрузилась в вагон, встала лицом к дальнему окну. Темное — почти зеркало. Отражение некрасивой женщины с маленькой неровной головой.

За что? За что с ней так поступили? Ведь так наказывают только преступников и должников. Разве она уже недостаточно страдала? И почему выбрали именно ее? Ведь жертв было много…

— А как же другие? — тихо спросила Обри у стекла-зеркала.

«Какие другие?»

— Других вы тоже вернули и отправили по следу?

«Нет никаких других, Вторая». — Смешок.

— Но ведь ты зовешь меня «Вторая», значит, есть Первая? И будет Третья? Четвертая?

— Не говори глупости.

Двери разъехались, выпуская пассажиров на станции. Той самой станции. Да, Обри хорошо помнила бетонные стены, изрисованные граффити с монструозными роботами и голыми девушками. Помнила огромного розового пони через половину сводчатого потолка. Из глаз пони текли кровавые слезы, но губы тянулись в счастливой — до жути, до желания закрыть глаза — улыбке.

Она резко отвернулась от окна — в последний момент ей показалось, будто там, в отражении, взметнулся веер густых каштановых волос. Обри выскочила на платформу и кинулась к эскалатору. Пони с потолка провожал ее одобрительным взглядом. Прыгая через ступени, Обри добралась до верха, вышла в город с правого, а не с левого входа, хотя по указателю следовало сделать наоборот. Проскочила узкую подворотню с длинным рядом мусорных баков, вскарабкалась по лестнице на длинный балкон, огибающий дом. Прошла его до середины и нырнула в незапертую дверь, поражаясь, откуда в голове этот маршрут. Коридоры, решетки, матерные надписи на стенах — место не выглядело приятным. Вряд ли сюда вообще кто-то попадал просто так. И, если она все это помнила, значит — попадала? Не просто так?

На лестнице в подвал Обри чуть не врезалась в высокого человека. Белая рубашка с подвернутыми манжетами, красная маска на лице. Он глянул на Обри сверху вниз, задержав взгляд, но она опустила глаза и поспешила вперед, прожигаемая непонятным стыдом перед этим мужчиной. Наверное, потому что он был хорошо одет, приятно пах и такому совершенно точно должны нравиться женщины с волосами.

Она была уверена, что мужчина посмотрел ей вслед — спиной ощутила ожог взгляда. Метнулась за первый же угол, чтобы исчезнуть хотя бы так, а хотелось бы пропасть насовсем, раствориться. Кинулась вперед по коридору, не понимая, что так стучит — каблуки ботинок по бетонному полу или сердце? Такому точно нравятся женщины с волосами.

Обри врезалась ладонями в решетку — тяжелую, грубо врезанную поперек коридора, с толстой железной пластиной кодового замка. Пальцы сами легли на нужную комбинацию кнопок. Металл казался теплым, словно хранил отпечатки пальцев того мужчины. Или он был в перчатках? Щелчок. Обри даже не запомнила нажатые цифры, рука сделала все сама.

Дальше дверь, постучать два раза, потом пауза и еще два коротких удара. В кружок глазка сначала прыснул свет, потом его заслонила темнота. Дверь медленно открылась, и появился невысокий парень с подвижными глазами, мгновенно обежавшими Обри с ног до головы. Он на миг нахмурил косматые брови, тут же широко развел их, одновременно растягивая губы в улыбке. Приглашающе распахнул дверь.