Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

«Если точные, — с угрюмостью ответил Ашогеорн, — то условие моё не «будет», а уже началось. Важной стороной этого условия является необратимость решений. Кто к нам вошёл, тому больше нет пути назад».

«Сдаётся мне, — заметил Авдрам, — вам самому тяжело выдерживать это ваше условие». И, как часто бывает с мудрецами, попал в точку.

«Да! — взорвался Ашогеорн. — Мне триста раз тяжело! И сейчас мне всего тяжелее, старый лис Авдрам, потому что я сразу же узнал тебя под личиной Кёсма из Алахара, но исключения не стану делать даже ради тебя! Ты не уйдёшь отсюда, пока не пройдёшь испытания, ибо я поклялся, что будет так!».

Ну, ещё бы драконоборцу его не узнать — столько раз ведь захаживал в гости, проходя через Гуцегу, даже имена детей Ашогеорна толковал. Правда, дети в ту пору ещё не выросли.

«Что ж, — согласился мудрец Авдрам, — клятвам действительно надо следовать — это будет всего разумнее. И хоть я не подумывал о женитьбе, но всё-таки знал ведь, на что иду».

«Но зачем, — изумился Ашогеорн, — проходить испытание тому, кто не хочет руки моей дочери?».

«А затем, — отвечал Авдрам, — что я занят важным исследованием».

«Жаль исследователя, — сказала тут Кешла, девушка с остекленевшими глазами, — может, хоть бы его отпустим?». «Нет! — закричала на неё родня. — Он сам виноват, что не прошёл мимо. К тому же, если он, к твоему несчастью, своё испытание выдержит, тебе придётся выйти замуж за старика, а ему — на тебе через силу жениться». — «Но зачем?». — «Ибо такова клятва!».

«Что ж, я готов, — сказал Авдрам, — но прошу называть меня Кёсмом, ибо только под этим именем я обещал осчастливить Кешлу. И ещё перед испытанием я хотел бы узнать о его идее всё, что не возбраняется клятвой».

«Да пожалуйста, Кёсм! — ответил Ашогеорн. — Я расскажу всё, что скажешь. Вся трагедия в том, что и сам я немногое понимаю».

Оказалось, идея драконоборца обставить замужество дочери небольшим испытанием для женихов изначально выглядела просто и вполне привлекательно. Вроде логично, что зять у героя должен и сам — ну хоть что-нибудь превозмочь. Ну хоть самую заурядную полосу препятствий.

Испытательный полигон для будущих соискателей руки и сердца дочери Ашогеорн заложил в саму конструкцию замка. Собственно, для того он и замок строил, чтоб не отправлять женихов за тридевять земель биться с драконами, мертвецкими полчищами, либо прочим неприятелем. Известно, что слава, достигнутая в чужих краях, изобилует преувеличениями, а если весь подвиг совершён у тебя на глазах, то не придётся доверять сомнительным источникам. Останется от чистого сердца поздравить молодых.

Всё предприятие выглядело изящно, пока женихи Кешлы не принялись гибнуть — один за другим. Сначала-то думали — несчастные случаи. Но случаи улеглись в закономерность, в которую, правда, с каждым разом всё меньше хотелось верить. И ведь гибли претенденты вполне достойные. Попадались даже великие воины. Некоторые из них даже нравились Кешле.

«Странно, — чесал затылок Ашогеорн, — я никак не думал, что пройти колодец и маятник окажется так уж трудно. Да я и сам их, пока устанавливал, не раз проходил…».

Ашогеорн снова пробовал. У него, даром что годы пришли преклонные, на полосе препятствий всё получалось. А у женихов дочери — опять нет. Может, человеческая порода за поколение измельчала?

Кешла уже говорила, мол, хватит мнея замуж выдавать: всё равно ведь не получится, только женихов загубим. Но клятва есть клятва. Коли герой её принёс, то должен уже всем на зло упрямиться.

«Это всё? — спросил Кёсм Ашогеорна. Тот кивнул. — Тогда я хотел бы поговорить с твоими домашними. С женою, с сыновьями, с моей невестой».

Жена героя с прошлого визита мудреца сильно постарела. Как и прежде, она не расставалась с жемчужиной «Лунный Пламень», но только свет от жемчужины её лицо более не озарял. Почему?

«Я несчастлива с Ашогеорном, — призналась Элла, — выходя за него, я думала, что «стерпится-слюбится», но вот терплю жизнь напролёт, а так и не полюбила. Пробовала детей от него рожать, пятерых родила, да всё без толку: не осеняет любовь супружеская. От жизни в нелюбви моя привязанность к жемчужине только возросла — да только что толку: теперь она не для меня, только я для неё. Я говорю — Лунный Пламень молчит».

«Спасибо», — промолвил Кёсм и заговорил с Глелдавом. То есть, со старшим сыном Ашогеорна и Эллы.

Кстати, имена всех пятерых детей мудрец Авдрам как-то переводил со стародраконьего, и вот такой тогда получился список: