Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

— Замечательно. А теперь, не откажите в любезности, пригласите лиц, поименованных в списке, ко мне в комнату для индивидуальной беседы. Сегодня же с пяти вечера чтобы первый вошёл. И ни минутой позже.

Первым номером в списке стоял Бабозо.

Индивидуальная беседа со всеми, кто попался? Любопытный способ инспекционного смотра городской подпольной дружины, с иронией подумала Кэнэкта. Но что делать, если туговатый на выдумку Обсерваториум затрудняется вплетсти свою провокацию против руководимой ею разведки Ярала более естественным путём.

Что делать, когда и вовсе-то делать нечего?

Кэнэкта в точности выполнила требуемое. Пятьдесят четыре, так пятьдесят четыре. Обеспечить явку не так-то и сложно. Всё-таки к ней в «Ржавый якорь» случайные люди не заходят. И сами не хотят, и вышибала на входе старается.

В пять часов, как и было обещано, Бабозо первым вошёл в номер к Гросс-Патриарху. Там к тому времени собралась делегация зелёных мантий в полном составе — и как только разместились?

Выходя от Патриархов, Бабозо уступил место Бонгу — второму в списке. Вид имел необычно для себя недоумённый.

— Что там было? — спросила Кэнэкта. — О Саламине расспрашивали?

— Нет, — помотал головой Бабозо, — побрякушки какие-то ищут. Их главный вчера обронил.

— Это не ты? — строго спросила Кэнэкта.

— Да что я, закона не знаю?

Кэнэкта ему поверила.

А потом из номера Гросс-Патриарха вышел один из подручных Конана и передал Кэнэкте указание никого из прошедших беседу из трактира не выпускать.

— Что ж, — кивнула Бабозо разведчица, — проследуй-ка в общий зал. Выпивка за счёт заведения.

По мере индивидуальных бесед к Бабозо в общем зале присоединился Бонг, а там и все пятьдесят четыре подтянулись. Как и стоило ожидать, не ранее, чем к глубокой ночи.

— Ну как, нашли свои ценности? — спросила Кэнэкта у Гросс-Патриарха. Тот выглядел удовлетворённым.

— Конечно же, нет, — ответствовал Конан. — Будьте любезны, госпожа разведчица, допишите к вашему списку точные адреса подозреваемых.

Адресов Кэнэкта не знала, но свои люди ей помогли.

— А теперь прогуляемся по адресам, — сказал Гросс-Патриарх. — Госпожа Кэнэкта, ступайте-ка с нами. Всё-таки, это в основном ваши люди, а нам придётся прибегать к обыску.

Стоит ли удивляться, что кошель с каменьями нашли именно у Бабозо?

— Подбросил, мантийщик поганый! Сволочуга… Тьфу на тебя! — вскричал Бабозо и действительно плюнул в лицо Гросс-Патриарха.

Вернее, на лысину. Такое действие — за маловероятностью — и в кодексах-то вряд ли было прописано.

Что ж, подумалось Кэнэкте, останется Обсерваториуму извлечь воторой полезный урок, и включить в кодексы пункт об оскорблении действием Гросс-Патриарха лично. Этак мы с Бабозо из пугал в зелёных мантиях ещё сообразительных людей воспитаем!

Не желая привлекать внимание к плевку, Кэнэкта высказалась по сути:

— В чём подозреваемый несомненно прав, краденую вещь ему кто-то подбросил. Об этом свидетельствует небрежность, с которой кошель был спрятан. Засунуть под матрас на лежанке в проходной комнате — не лучший способ что-либо сохранить. Опытные разведчики вроде Бабозо подобных проколов не допускают.

— Посмотрим! — весело улыбнулся Гросс-Патриарх Конан.

У него в рукаве явно имелся ещё один козырь. Какой? А вот он:

— Побрякушки-то у меня волшебные, — тихо произнёс он, — индикаторные, если сказать поточнее. Проведём-ка эксперимент. Подозреваемый Бабозо, вытяните-ка вперёд руки кверху ладонями!

Бабозо не пошевелился. Впрочем, трое в зелёных мантиях обеспечили выполнение.

Кэнэкта, да и сам Бабозо в недоумении поглядели на ладони. Ничего в них особенного. Типичные моряцкие руки. В меру грубы и мозолисты.

— А теперь задуйте-ка свечи! — ликуя, воскликнул Конан. — Только держите его крепче, чтобы не воспользовался темнотой!

В темноте ладони Бабозо засияли. Не то, чтобы озарили весь погружённый во мрак общий зал трактира, но светились поярче обычного трёхсвечного канделябра.

— Что и требовалось доказать, — потёр Гросс-Патриарх собственные ладони. Да, что ему требовалось, то и доказал.

— Так ты всё-таки трогал эти дурацкие камни? Вынимал из кошеля? — допытывалась Кэнэкта много позже, когда и Бабозо, и она сама сидели в чужом трактире под домашним арестом. Она — поскольку за него поручилась.

— Было, — скрипнул зубами Бабозо. — Кто ж их знал, эти камни, что на них это вонючее волшебство…