Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

Из Оксоляниной гексы самой первой удалось отщепить от брикета и заново поднять карлицу Тупси. Вот этой повезло кроме шуток. Она же маленькая! То-то от неё не отвалилось ни одной части тела. В брикете она как-то хитро сгруппировалась, вот и не слиплась ни с чем другим, кроме себя самой. Ещё бы ей расцепить сплетённые в замок пальцы рук — и была бы вообще, как новенькая!

А вот Бацилле самую малость отломили голову. Собственно, оно и не страшно, ведь голову-то вернули на место, карлик Дранг не успел её прикопать в своих погребах-могилах. Но, когда вернули, немного, как водится, скособочили. Смотрелась такая голова, как с чужого плеча. Хорошо, нигде не было зеркала, а то Бац бы себе очень не понравилась.

Зато торговке Данее повредили самое ценное — ягодицы. Будто какая-то тварь приблудная их выела. Там, где раньше были гордые выпуклости, остались впуклости — сколько их не заливай новым бальзамом. А ведь у Данеи они составляли самую заметную часть тела. Бедняга ими так гордилась, так выпячивала при ходьбе, видать, и на рынках когда-то успешно ими толкалась. А, всё тлен! Да только, как задницу-то свою рассмотрит, крику не оберёшся.

Затем поднимали Рюх. Ну, да Рюх была, Рюх и осталась — уродец уродцем. Даже в Саламине на такую нашлось мало охотников. Но, наверное, Рюх даже где-то в чём-то повезло. Раньше про неё иначе ни не скажешь — корова безрукая. А теперь — однорукая. Однорукая Рюх! Это же как будто не потеряла, а новой рукой приросла…

А вот затем вычленяли и поднимали саму Оксоляну. Кажется, с ней рыцарь-кукольник и вовсе умаялся. Семь потов с него сошло — чай, не какую-то торговку выделяет из глинобальзамного субстрата — царевну! О самих трудностях и подробностях процесса старина Запр тактично умолчал. Но результат Оксоляна смогла ощупать собственными руками. Руки на месте, ноги на месте, ягодицы — на месте и тверды, как никогда. Может, что с головой? Нет, и голова на месте! И челюсть. Слава тебе, добрый рыцарь!

— Поднимись, Лейла! — провозгласил противный голос некроманта:

— Я не Лейла, я Оксоляна!

— Какая разница?

Вот кому не повезло, так не повезло — это Клементильде. Ни одного цельного органа от неё не осталось, от инфантильной дурочки. Руки отдельно, пальцы отдельно, из черепа выдернута не только нижняя челюсть, но даже верхняя, от живота — одна вмятина, да такая глубокая, что позвоночника там тоже нет. Вот что значит не иметь своего стержня!

— С этой-то что будем делать, а, магистр Квиц? — осторожно спросил рыцарь-кукольник, стеснительно кивая на извлечённую им кучку мусора.

— Части тела — пусть Дранг прикопает! — распорядился тот. — А тень её будем переселять. Стало быть, мастер Запр, тащи сюда свою куколку.

— О, у Запра такие куклы — закачаешься! — подмигнул Оксолене Дранг.

Пока рыцарь ходил за куклой для Клементильды, царевна имела случай как следует осмотреться. Двор Новой некрополитической академии, посреди которого Запр доразмывал остатки (а по сути, уже останки) глиночеловеческого брикета, располагался в очень красивом месте. И не где-нибудь, а в самом центре уютного городка-кладбища Старые Могильники, аккурат между двумя крупнейшими ступенчатыми гробницами.

Вперёд — гробница, назад — гробница. Слева — пяток разрытых могил, куда Дранг сметает невостребованные части тела, а между могилами — дорога, по которой, собственно, и проехал сюда экипаж, чтобы доставить ценный брикет. Ну а справа — ряд аккуратно вскрытых склепов, где вскоре разместятся аудиториумы будущей Академии. Центральный из этих склепов уже сейчас занял будущий ректор Квиц. В предбаннике склепа, соседнего с ректорским, ютятся рыцарь Запр и однорукий карлик. Там же у обоих кладовые и кукольная мастерская.

Кстати, зачем такая мастерская здесь, в Старых Могильниках? И зачем в ней работать Запру? Интересная судьба, подумала царевна. Рыцарь стал кукольником: что бы это значило? Надо будет поподробнее разузнать.

— Что-то долго не несёт! — занервничал Квиц.

— Просто у Запра нет подходящей куклы, — пояснил Дранг. — Прошлую-то он из Дракулоры переделал. Перекрасил в подходящий цвет — и готово. А кукла под эту самую Клементильду — тонкости требует. Так что он пока под неё только заготовку шлифует. И прилаживает всякие пружинки-проволочки.

— Что же сам он этого мне не сказал? — обиделся Квиц. — Ну, я пойду тогда расшифровывать могильные надписи. Когда вернётся, дашь мне знать!

И будущий ректор отправился к своему склепу, оставив у расчленённого брикета Дранга, Оксоляну (которую он упорно именовал Лейлой), да ещё восьмерых поднятых учениц Ангелоликой, среди которых четверо — Тупси, Бац, Рюх и Данея — принадлежали к одной, самой лучшей боевой гексе. К сожалению, из всех поднятых ум вернулся лишь к одной Оксоляне, подругам её повезло меньше: все восемь сидели на пятой точке и тупо упирались взглядами в одну точку прямо перед собой.