Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

Бианка согласилась, что неплохо бы пригласить Бланш.

Та прилетела, правда, совсем не скоро. Зашла во дворец с чёрного хода, провожаемая внуком, появилась перед маленьким Драеладром без всяких церемоний — у отшельниц, видимо, так заведено. Велела Марципарине показать ей своё дитя.

— Я долго думала и согласилась, чтобы вы посмотрели в его глаза… — начала Лулу, и осеклась, потому что Бланш в глаза Драеладра уже смотрела.

Как-то всё это выглядело не очень вежливо.

— Ну, что там? — капризно спросила Марципарина, требуя больше внимания к своей персоне.

Вместо ответа Бланш отвернулась и хлопнулась в молчаливый обморок. Нет, не так: шепча обереги, медленно сползла по стене.

Как хохотали гарпии! Ну как они хохотали! В тот день их слетелось к Марципарине минимум три.

А долгожданная Бланш, так ничего и не рассказав из увиденного, убралась восвояси — к себе на нижнее небо, на небесный остров Новый Флёр, где любящий внук ей недавно зачем-то выстроил новый дом.

Да что там какая-то Бланш, вот встреча с Гатаматар — это было и вправду испытание! Марципарина Бианка и сама-то себе не поверила, что смогла, отстояла, не отдала Драеладрика небесному чудищу.

А ведь по прилёте Матери-Драконицы — даже гарпии, и те не хихикали!

Как она мощно зашла на посадку, как гневно повела взглядом!

А размах её крыльев был таков, что и старый Драеладр — белоснежный дракон, бывший некогда Живым Императором — так широко не размахивался. Наверное, все драконицы крупнее драконов. Но эта драконица наверняка перещеголяла всех в своей расе.

К встрече в открытом сверху парадном зале дворца Бианка, как могла, подготовилась. К Матери-Драконице вышла с полным осознанием своего статуса матери Драеладра. Да, этот статус — не на все века, но на её-то драконочеловеческий век хватит.

Гатаматар велела принести Драеладра, Лулу отказалась. Наотрез. На всякий случай шепнула Бларпу и Хафизу:

— Держитесь поближе ко мне! — и оба выполнили просьбу.

Пусть малая, но защита. Хотя, если Гатаматар рассвирепеет…

Нет. Бларп утверждал, что настолько не рассвирепеет.

Оказался прав. Марципарине всё сошло с рук.

— Дракон должен расти среди драконов, — сказала Гатаматар без явного гнева. — пойми, доченька, у людей ему делать нечего.

— Вы хотите у меня его отнять и держать у себя в пещерах? — голос Лулу немного дрожал, но матери-то извинительно.

— Не обязательно отнимать, мы и тебя не против принять вместе с сыном. Правда, не каждый человек выдержит драконий быт, да и не уметь летать у нас бывает опасно. Но я попрошу кого-то из молодых драконов, — и дальше пошли тому подобные уговоры.

— Род Драеладра всегда жил среди людей, Великая Мать, — возразила тогда Лулу, — в нашем роду судьбы и сущности людей и драконов переплетены. Все мы драконы, но мы же и люди, и не столь важно, кто как выглядит, — очень кстати пришлась эта идея родового драконьего братства.

— Люди предадут драконов, вот увидите. И убъют Драеладра, пока он мал и уязвим, — Мать-Драконица только теперь позволила себе резкость.

— Ваши суждения о людях, Великая Мать, несправедливы и неверны. Вы весь век провели с драконами, и людей совсем не знаете!

— Не знаю? — Гатаматар рассмеялась, и Лулу невольно напряглась, но смех драконицы был естественным, без излишней злобы. — А я ведь старше тебя, девочка. И весь мой век люди пресмыкаются перед Шестой расой, добиваясь права превратиться в мертвецов.

— Но люди Эузы совсем другие! — хотела бы Лулу сама в это верить.

— Все люди одинаковы.

С этим бы Марципарина поспорила, но как докажешь? Хорошо, Бларп ей шёпотом начал подсказывать ответы. С его помощью Бианка вспомнила главное: с Драеладром всё-таки не только люди. Есть драконы, пусть и в человеческом обличии. Да, Хафиз и Кэнэкта не в счёт, но Марципарина, Бларп Эйуой, его бабушка Бланш, наконец, родительница Куркнарта Ута..

Имя Куркнарта настроило Гатаматар на более-менее примирительный лад. Наверное, этого проказливого воспитанника она особенно нежно любила, пусть и по-своему, по-драконьи. Для вида крылатая старушка ещё поворчала бы, да и улетела — когда бы не последнее слово Мапрципарины.

И в слове-то ничего обидного не содерджалось, но тон получился непростительно резким. Великая Мать посоветовала Бианке раскаяться — и тут же стартовала, да ещё сделала несколько круг над дворцом, оглашая Ярал заунывным ритуальным плачем.

— Я поссорилась с Гатаматар? — испугалась Лулу.