Пол Ди Филиппо - Рот, полный языков

Не прошло и нескольких минут, как мужчина, стонущий и рычащий, с раскрасневшимся лицом, уже готов был кончить, однако женщина всё ещё не позволяла ему, продолжая ласкать свой клитор. Наконец вся она напряглась, её рот раскрылся, необык­новенно широкий язык вывалился наружу и разлился по подбо­родку. Из открытого верхнего конца чудесной трубки брызнул горячий вязкий сок. Приняв на себя основной его заряд, язык ловко изогнулся и подхватил кончиком последние капельки. Ла­заро тяжело осел на колени, груди женщины разошлись по сто­ронам, приняв нормальную форму, она выскользнула из-под мужского тела и легко поднялась на ноги. Лазаро бессильно от­кинулся на кровать.

- Ты можешь остаться, - хрипло проговорил он, немного от­дышавшись. - Каозинья, приготовь ей поесть.

Лицо метиски не выдавало никаких чувств, но дышала она так, будто всё это время бежала без отдыха. Она встала со стула, но женщина остановила её.

- Не надо, я уже сыта.

Круговорот солнца и луны, палящего зноя и тропических ци­клопов, повседневной рутины и торжествующего буйства плоти. Мирные сельские будни внезапно прерывались вспышками яростного спаривания, смерчем сплетающихся тел и ливнем извергающихся телесных соков.

Ежедневные обязанности Каозиньи мало изменились с появ­лением таинственной Самки. Метиска по-прежнему прибиралась в хижине, подметала, собирала топливо, готовила, стирала. Всех этих дел хватало по меньшей мере на половину дня. Свободное время она обычно проводила вне хижины, хотя никогда не выхо­дила за пределы рощи, да и там то и дело оборачивалась через плечо, будто высматривая непонятное существо, преследовавшее её по пути из города. Единственное, что теперь не надо было делать - это заниматься сексом с Лазаро. Все постельные упражне­ния Самка с удовольствием взяла на себя.

Деля с хозяином его продавленный матрас, странная гостья трансформировала своё тело всеми немыслимыми способами в угоду многочисленным желаниям ненасытного гиганта. Лёжа то сверху, то снизу, то сбоку, она обволакивала его нежной горячей плотью, изобретая всё новые позы, неведомые простым смерт­ным. Испуская звериные вопли, они достигали вершин наслаждения понесколько раз каждую ночь, а частенько ещё и раз-другой в течении дня. Каозинья наблюдала все эти фантастические метаморфные сцены со своей тонкой подстилки в углу, поскольку тесная хижина не позволяла уединиться. Да и хозяин всё равно не разрешил бы уйти. Впрочем, смотрела она внимательно, не отворачиваясь.

Держалась метиска как всегда скромно, по большей части молчала, ограничиваясь ответами на вопросы, и заговорила сама лишь однажды. Они с Самкой остались в хижине вдвоём - Лазаро вышел по нужде. Подняв голову от рваных шорт хозяина, на которые ставила заплату, Каозинья спросила:

- Разве вам никогда не хочется выйти на свежий воздух?

- Зачем? У меня и здесь есть всё, что нужно, - ответила Самка, томно вытянувшись на растерзанной постели.

Когда Лазаро не развлекался с женщиной, не спал и не уничтожал съестные припасы - последнее делалось так жадно и часто, что очередной поход метиски по магазинам был уже не за гора­ми, он сидел и прилежно писал. Приход Самки, явившейся как будто из мира его фантазий, чудесным образом освободил всю до сих пор запертую творческую энергию лесного отшельника. Пристроившись за шатким столом, волосатый великан лихорадочно царапал карандашом по бумаге. Аккуратная стопка листков росла теперь гораздо быстрее, чем куча скомканных, брошенных на растопку.

Однажды утром Лазаро достал с высокой полки в дальнем углу старую пишущую машинку, тяжёлую и неуклюжую как паровая молотилка, и торжественно водрузил её на стол, который зашатался как новорожденный телёнок и покосился, привалившись к стене. Потом аккуратно разложил рядом дюжину страниц рукописи, уселся, вставил в машинку чистый лист и принялся медле ннопечатать двумя пальцами.

Каозинья наблюдала это зрелище с большим интересом. Самка лежала на кровати с закрытыми глазами, хотя явно не спала. Её нагое тело, отливавшее в полумраке молочным перламутром точно белокаменная статуя богини в древнем храме, казалось, окружала некая магнетическая аура. Однако Лазаро, с головой, уйдя в работу, не обращал никакого внимания ни на неё, ни на Каозинью. Через некоторое время метиска вышла подышать. К её удивлению, через полчаса у водосборника к ней присоединилась Самка, по-прежнему вызывающе обнажённая.

- И часто он этим занимается? - нарушила молчание гостья.