— Для интерфейса, — пояснил он инспектору. Тот не прореагировал.
Пальцы легли на металл, и спрятанные в нем схемы исправно откликнулись. Распахнулось окно дисплея. Сквозь бледную голографию просвечивались матовые бока улитки.
— Я отвечал за линию осязания. То, что клиент должен был чувствовать под пальцами, — Зулус говорил быстро, и так же мелькали графики и картинки, — У бархата была стандартная начинка, жесткость на горе, мягкость и податливость на хорошие воспоминания. Учет состояния кожи. На сами нервы не действовали.
— Практиканту разрешают?
— Я тут договорился — меня в штат берут. По совместительству.
— На втором курсе? — инспектор чуть прибавил мимики, изображая сарказм. Но был ли он в себе, или, смотря на беседу со стороны, решил, что человеку с портфельчиком лучше бы улыбнуться?
— Да хоть из школы. Что я тут решаю?
— Вот именно. Ничего не решаешь. А рабочее место уже есть.
Тут пришла очередь Макса кривиться. Скамейка позади него на хорошее рабочее место никак не тянула.
— Меня тут ещё на раскладной стульчик посадить хотели. Еле отбился.
— Почему вы пропустили линию на соответствие пульсу? — вклинился женский голос. Дисплей открыл логическую схему взаимодействий обложки и кожи. Красным пунктиром высветилась еще одна структура влияния. И общих отметок «просмотрел» на ней видно не было.
Макс на секунду впал в ступор. Ей было не больше двадцать пяти, от неё могла закружиться голова. Очарование наводилась программками по внешности. И ещё она работала под «марионетку», ведомую программой.
Он моргнул, посмотрел на схему. Та самая, только вывернутая, измененная. Пошевелил пальцами в кастете, и все переплетение стрелок, линий, значков — вернулось на своё место. Здесь ничего, связанного с пульсом, и близко не было.
— Это проверял я.
— Вижу, Максим Улиссович. Понимаю. Явитесь вот сюда к полудню. Проведем собеседование. Докажете ваше незнание, — инспектор прищелкнул пальцами. Они оба потеряли нему интерес. Пошли к следующему.
Зулус озадаченно смотрел на синие контуры букв — адрес и время.
Куратор кашлянул за спиной.
— Что ж ты так сплоховал? Внимательней посмотреть не мог?
— Вы же знаете, Вадим Иваныч, я внимательно проверяю, — растеряно пожал плечами Макс, — Это преображенные? Или цеховые жестянки перестарались?
Он виновато посмотрел в глаза наставнику. Одно дело знать, что человек застрелился после работы с продуктом, что ты видел одним глазом, а другое — понимать, как провалил инспекцию. Куратор ничего не ответил, а сам взялся крутить схему. Вокруг неё замелькали графики анализов, распределений, подсчетов вероятностей. Вадим Иванович только прищелкивал языком.
— А тебя вербовать будут, — вдруг без всякой связи заявил он.
— ?
— На неё не надейся. Ишь, губу раскатал, — он закрыл дисплей и подмигнул Максу, — встретишь ты там вежливого товарища, он тебе всё и объяснит.
— Ух ты! — удивился Зулус, — Так тут что, уже всех обработали?
— Зачем всех? Оптом — это ж какие деньги начальству отваливать надо? Не. Человек пять со всего цеха. Дня через два, может, прямо и список вывесят, чтобы лишних вопросов не было.
Товарищ оказался действительно вежливым. Проверять Макса на предмет умышленного убийства даже не стал и обвинений никаких не выдвигал. Говорил тихо, человечно. Спрашивал общими словами и много слушал.
— …маленькие сообщества. Они и есть наши основные клиенты. Таким нужны вещи, отбитые маленькими сериями. Для своих. Иногда предметы совсем не одинаковые, а просто из одного набора. Прошлый заказ — был сервиз. Каждый взял своё. А первым заказом были пояса, — Максим с честным видом рассказывал то, что уже наверняка знали. И особенно шутить в этом кабинете не хотелось. Обстановка располагала к серьезности.
— Электронику в предметах — проверяем на себе. И тот альбом чертовый я в руках держал, и фотки родительские туда засунул, и ничего такого со мной не сталось. Увидел, как отец с мамой познакомились. Вот с тарелкой было интересно: он то гудела, то плакала, то еду подсвечивала — и меня стало на деликатесы тянуть. Две недели закусочные стороной обходил. Всё жареных куропаток хотелось попробовать. Это понимаю — там хороший вкус внедрялся. Но без перегибов. Я специально гамбургер съел, и не стошнило. Да и случись там перегиб, так ведь клиенты люди богатые, могут себе и седло барашка, и улиток позволить.
— Вещи, они, конечно, все индивидуально настроены, под клиента подогнаны. Только для испытаний настройки меняют. Делают это жестянки. Да они и всё остальное делают. Я на мастерстве контроля только четвертый разряд имею.
Читать дальше