Станислав Бескаравайный: Гутенбергские пророки. Сборник статей о фантастике

© Станислав Сергеевич Бескаравайный, 2017

ISBN 978-5-4485-3200-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Место, где рождается будущее

Как культура уживается с научной революцией? Где та грань, что отделяет импорт науки от роста собственных «Невтонов»? И как определить, что будущее родилось именно здесь?

2. Пространство предсказания.

Когда прогноз оборачивается пустой фантазией? Когда пророчество становится приказом? Когда предвидение порабощает оракула? У предсказания есть границы, которые можно перечислить и описать.

Технология «кокона» как признак конца истории.

«Саркофаг» жизнеобеспечения, который открывает путь в виртуальность – он имеет тысячу обликов, может быть с целый город величиной, а может существовать лишь в сознании нескольких человек. Когда же он становится колоколом для человечества?

Современные представления о галактической войне.

Храбрые пилоты не будут рассчитывать в блокнотах курсы межзвёздных крейсеров. «Космическая опера» это «стимпанк 60-х» – так и не наступившее будущее, про которое интересно сочинять технофэнтези. Но каким теперь видится конфликт цивилизаций?

Проблема постсингулярности в фантастике.

Когда компьютеры станут развиваться так быстро, что предсказать будущее станет невозможно – какой будет участь человека? Фантасты увиливают от ответа. Но как же хитро они это делаю!

6. Гутенбергские пророки

Будущее мало увидеть, о нём надо рассказать, да так, чтобы поверили. И в мире, где провидцы могут рассмотреть детали будущего – от подзорной трубы до колючей проволоки – разовьётся совершенно особая фантастика.

7. Оценка путей футурического вмешательства

Как люди из будущего могут влиять на дела прошлых дней – пусть даже у них есть машина времени? Оказываться, есть лишь двадцать семь вариантов…

8. Коллективный Тарле

Самолечение общества: как «попаданчество» отделилось от «альтернативной истории» и стало попыткой описать аполитичный технократический путь развития России.

В прогностической фантастике существует проблема соотношения уровня техники, который мы желаем видеть в произведении, и культурной среды, общества, которое будет создавать эту технику.

Некоторых авторов совершенно не заботит, где происходят их галактические сражения или на каких планетах герои грабят банки. Будущее сделает человека настолько другим, а все современные культуры окажутся так прочно забыты, что можно все писать с чистого листа.

Но как бы не был радикален автор в стремлении писать «чистую космооперу», без узнаваемых для читателя культурных отсылок не выйдет создать яркие образы или многоуровневые конфликты. Джим Дигриз, герой «Крысы из нержавеющей стали» – эта смесь Арсена Люпена с Джеймсом Бондом. «Завтра война. Время московское» А. Зорича – настолько сильно заполнена именно современными аллюзиями, что её и прогностикой нельзя назвать.

Любое произведение НФ оказывается как бы на пересечении двух шкал:

– линия технологического развития: прогресс или регресс, успех «технологической сингулярности» или возврат в каменный век;

– культура, характерная для места действия – от ритуалов местных языческих культов до мозаики субкультур мегаполиса.

И тут мы видим крайне интересную зависимость. Далекое прошлое и далекое будущее не имеют обязательной географической или структурной привязки к странам или культурам – автор может взять любой образец.

Желаете неофеодализм в далеком будущем? «Дюна» Ф. Хэрберта. Вместо использования йеменских и арабских слов при описании фрименов, Ф. Херберт мог бы взять справочник по культуре инков или же индейцев перуанских Анд. Вместо терминов «герцог» и «падишах-император» в описании империи, можно было взять монгольские, китайские или бирманские аналоги. Если же описывается трансформация общества под самые что ни на есть развитые компьютерно-биологические технологии? «Счет по головам» Д. Марусека показывает, что уже через три-четыре сотни лет на Земле неоднократно буду смещаться центры развития, а когда люди получат доступ к омолаживающим технологиям – не только элита, но и основная часть общества станет поистине интернациональной. Ведь среднестатистический человек сменит за время свой жизни десятки занятий, выучит несколько языков. Его нынешняя профессия будет определять внешность куда больше, чем происхождение.