Евгения Белякова - Трава на бетоне

Последняя черта. Что же это такое? К какой из последних черт он должен был придти?

Полторы минуты.

На хрен все это, — севшим голосом, жестко и злобно сказал Арин, приподнялся резким движением, и Скай увидел решимость и знакомый дерзкий огонек в сверкающих глазах. — На хрен. Выбрал так выбрал. Решил так решил. Скай. Я скажу, мне уже все равно. Я тебя люблю.

Скай притянул его к себе, закрыл глаза, дыша теплым горьковатым запахом шелковистых волос. Услышал, как он задыхается, услышал, как в последний раз сильно и отчетливо стукнуло его сердце и замерло.

Года: завершены. Месяцы: завершены. Часов: 0. Минут: 0. Секунд: 0.

Я тебя тоже.

Следующая секунда навалилась на Ская оглушительным потоком ледяной, забитой тяжелыми камнями неизвестности, шумящей волны. Она раскромсала душу в кровь, ударила прицельно, ломая привычный лед, заставив пожалеть о своей жестокости, заставив наклонить голову и прижаться губами к еле теплым губам Арина.

Сколько приходилось мысленно извиняться перед ним и придется сделать это еще раз. Прости, Арин. Прости, иначе было нельзя, ведь я мог ошибаться… И было бы хуже. Прости.

Знаешь, — сказал он, — у меня есть все, что тебе нужно. Секс, алкоголь и сигареты. Как тебе?

Твою мать… — ответил Арин, поднимая голову. — Твою мать.

Щелчок автоматически открывающейся двери и слабый писк сканера оповестили о том, что Арин вернулся. Легкий шорох — о том, что он по привычке сбросил куртку на пол, а крепко сжавшиеся вокруг плеч Ская руки и горьковатый запах сигарет и пыли — о том, что он цел и не влип в очередные неприятности.

Пятая Черта, — проговорил Арин, нетерпеливо покусывая мочку уха Ская. — Я сделал это. Смотри.

На стол легла тяжелая заламинированная папка. Сквозь грязный пластик виднелись густо исписанные листы.

Скай, мне нужно еще оружие, автоматику желательно… И взрывчатку из армейских "бесшумок". За Шестую черту нужно идти уже серьезным составом, там просто редкостные уроды обитают. Меня и в этот раз чуть не пристрелили, но дело того стоило. Жалко, что там фонит безбожно, долго не продержишься, иначе бы я вышел за Шестую еще позавчера. Скай, Пятая! Я три года пытался ее пройти, я задолбался просто… Не выдержал, уже на обратном пути просмотрел все, что удалось достать.

Арин забрался на стол, сел, положив лодыжку одной ноги на колено другой, наклонился, жадно и нежно приник губами к губам Ская, улыбаясь:

Зря ты не хочешь со мной ходить. Мне тебя там не хватает Это твоя последняя черта, — коротко возразил Скай. — У меня свои дела. Тем более, одиночеством ты не страдаешь.

Арин сполз со стола, сел на колени Ская лицом к нему, крепко сжав коленями его бедра, потерся коротко стриженой головой о светлую синтетику его футболки:

Это мне не совсем подходит. Сам знаешь, в таких связях я всегда сверху, но мне больше нравится использовать твою привилегию на то, чтобы…

Шлюха, — отозвался Скай, не выдерживая, обнимая его за плечи, привлекая к себе, теплого, повзрослевшего, любимого.

Не без этого, — согласился Арин. — Потом обсудим… Моя последняя черта. Их десять. Потом испытательные полигоны… Потом… Потом я разберусь во всем этом и поставлю мир раком.

Скай невольно улыбнулся:

Ты — мир, я — тебя?

Арин подумал немного, кивнул:

Что-то вроде того. Не вижу в этом ничего плохого. Я без тебя устаю.

Скай привычно потянул пальцами широкий ремень, пристегнутый одним концом к широкому ошейнику, другим к металлическим клепкам на черных запыленных джинсах.

За эти семь лет Арин сильно изменился, но некоторые привычки остались при нем, и одной из них была привычка затягивать свое тело в ремни.

Характер его превратился в дикую смесь неуправляемости и железной воли. Сбить его с толку стало невозможным, противоречить ему было бесполезно, указывать на ошибки — опасно. Да, впрочем, вряд ли кто мог упрекнуть его в совершении ошибок.

С того момента как пять лет назад он вышел за Первую Черту и нашел там документы и данные, сведения о которых сначала тщательно собирал в Сети, его жизнь обрела смысл, и он явно не собирался отступать.

Скаю на первых порах было сложно его поддерживать, сложно было налаживать связи с теми людьми, кто бы согласился на такую авантюру, а еще сложнее было заставить их понять, что они должны беспрекословно подчиняться девятнадцатилетнему пацану.

Не обходилось без драк, пару раз информация была слита полиции, и дело заходило в тупик — все границы с Чертами перекрывались на долгие месяцы.