Гуго Вормсбехер - Куда идём?

Лишиться России означало бы для нас лишиться и всего приобретенного в ней, остаться лишь с небольшой частью того, с чем мы прибыли когда-то из Германии. То есть, означало бы не вернуться к исходному — с чем выехали, но стать гораздо беднее, чем были тогда. При этом историческая родина ушла от нас, тогдашних, за годы разлуки так далеко, что и общие корни часто уже не ощущает.

Инстинктивное понимание всего этого и делает, наверное, прощание с Россией для выезжающих так перехватывающим горло. На историческую родину мы возвращаемся с ненужным там российским богатством, ненужным, потому что оно — богатство лишь здесь, там же оно лишь раздражающий признак нашей недостаточной "немецкости". Но без этого богатства, только с остатками нашей собственной былой немецкости, мы там совсем "ничтожны", "неполноценны", а значит — не равны в возможностях с "истинными" немцами.

Не раз мы уже говорили о том, что только в России можем сохраниться как народ. Потому что только в ней есть еще шанс получить снова для совместного проживания территорию. И только в ней наша российская составляющая может быть востребована и стать условием полноценной жизни народа.

Вот почему наше будущее как народа так связано с Россией.

Но нужны ли мы России? По сути это бестактный вопрос. Бестактный, потому что мы один из народов России, и как наша обязанность — заботиться о своей стране, так и обязанность страны — заботиться о своих народах. Независимо от того, выгодна ли эта забота или нет.

Однако история нам демонстрирует очень ясно, что мы хоть и признаемся одним из народов в России, и вроде имеем со всеми "равные права", но практически никогда не имеем равных возможностей — при разных правителях, в разные для страны времена и даже при разном общественном строе в ней. Значит, чем-то мы все-таки "не такие", как все? Значит, есть обстоятельства, которые заставляют власть относиться к нам иначе? В чем же причина?

Попробуем погадать на исторической гуще.

Могут ли это быть экономические причины? Например, когда в коллективе, в семье, в стране кто-то больше потребляет из общего котла, чем вкладывает в него, то положительных эмоций это, как известно, не вызывает. Потребляем ли мы больше, чем вкладываем?

Не будем возвращаться к дореволюционным временам и уподобляться тем гусям, предки которых Рим спасли. Вклад наших предков в становление Государства Российского таков, что мало кто из других народов той же численности может сказать, что внес больше. Ну, а позже?

После революции немецкие села Поволжья вымели начисто свои запасы хлеба для голодающих рабочих Москвы и Петрограда. Во время гражданской войны и в Поволжье, и на Украине в немецких селах было, как в фильме "Чапаев": белые придут — грабят, красные придут — грабят. То есть, пусть под насилием, но помогали братьям-россиянам, независимо от окраски. В тридцатых годах экономические и культурные успехи АССР НП были таковы, что ее называли "Сталинской республикой" — тогда это не было ругательством, а совсем наоборот.

Во время войны российские немцы на лесоповале, в шахтах, на строительстве заводов на Урале, в рыболовецких хозяйствах, несмотря на то, что были обвинены фактически в сотрудничестве с врагом и заключены в трудармейские лагеря, что ходили под конвоем и получали убивающий голодный паек — работали под девизом "Все для фронта, все для победы!" до полного истощения. И даже в этих условиях были среди них "тысячники", т. е. выполнявшие нормы на 1000 процентов. Зачем?

После войны, на освоении казахстанской Целины, опять же российские немцы были существенной рабочей силой. Не с бухты-барахты же отказал в 1965 году нам А.Микоян в восстановлении АССР на Волге: нельзя, "потому что 500 тысяч немцев уедут из Целинного края, а без них там сельское хозяйство вести невозможно"! Хужей работать надо было, хужей, тогда бы и справедливость восторжествовала…

Какие были самые богатые, благоустроенные, красивые, культурные хозяйства и села на Алтае? — немецкие. А в Казахстане? — немецкие: вспомним хотя бы знаменитый колхоз "30 лет Казахстана" с председателем Яковом Герингом. А в Киргизии? — немецкие. А почему выступали сибирские обкомы и горкомы партии против идеи восстановления республики на Волге? — Потому что с заводов, шахт, из сельского хозяйства уйдут квалифицированные рабочие руки…

Нужно ли продолжать?

Но, может быть, немцы и работали хорошо, и вклад у них был, однако потребляли они еще больше?