Гуго Вормсбехер - Куда идём?

Россия… Почему без нее у нас как у народа нет будущего? Что она для нас? И что мы для нее? Что ждем мы от нее еще — после стольких трагедий и несправедливостей? Может ли она — пусть через 60 лет! — восстановить справедливость к последнему нереабилитированному своему народу? Рассмотрим эти вопросы поподробнее.

Никто из наших предков не пришел в Россию завоевателем. Даже не искал в ней политического или экономического убежища. Наоборот, были приглашены Российским Государством. Как ученые, деятели культуры, высококлассные специалисты, военные, врачи — и как земледельцы. Оправдали ли они надежды России?

Полистайте дореволюционные энциклопедии. Почитайте историю российской промышленности, транспорта, сельского хозяйства, военного дела, науки, культуры, театра, музыки, живописи, медицины… Посмотрите историю географических открытий и "приращения могущества России Сибирью". Зайдите, наконец, в Георгиевский зал Кремля, где в бесконечных колонках имен георгиевских кавалеров на стенах каждое третье имя — немецкое.

Даже трудно себе представить прошлое России без немцев — без их личного вклада, без переданного ими своей новой Родине опыта, знаний, умения, таланта и верности. Без Немецкой слободы в Москве — первой форточки в Европу, позволившей затем прорубить туда и окно, и дверь. Не говорим уж о царицах и царях, для которых немецкий язык был гораздо более родным, чем сейчас для нас.

Верой и правдой, талантом и знаниями, потом и кровью служили немцы России. И тем не менее: нет в России народа, с которым она бы обошлась более несправедливо, более жестоко. Не надо даже углубляться в историю и выяснять, сколько обманутых обещаниями, завербованных в Германии переселенцев погибло на долгом пути к России, сколько их умерло в первые годы от неустроенности, жестокой зимы и голода, сколько было убито во время набегов кочевников и уведено в рабство, как боролись с "немецким засильем" ура-патриоты, каким гонениям и притеснениям подвергались немцы уже в Первую мировую войну. Достаточно взять последние 60 лет нашей истории — трагедии, не закончившейся до сих пор.

И вместе с тем…

В России мы за два с половиной века из диаспоры, из осколка народа другой страны стали самостоятельным, новым народом на планете, гораздо содержательнее, богаче, чем были. В России мы стали частью великого народа великой страны. Здесь, в процессе нашей нелегкой истории, откристаллизовались те наши национальные черты, которые помогли нам устоять и сохраниться. Здесь мы вдохнули России — ее планетарной шири, ее громадных идей, ее великих целей, ее могучей природы; здесь мы впитали в себя ее великую культуру и литературу. Мы вдохнули России, где даже преступность и репрессии имеют масштабы, потрясающие воображение — до самоуничтожения, до развала страны. Тому, кто вдохнул такой России, трудно дышать в Европе.

Да, мы многое потеряли в ходе ассимиляции из того, с чем прибыли в Россию. Мы потеряли это в ходе насильственной ассимиляции — через депортацию, распыление по всей стране, разделение семей, мужчин и женщин, через дискриминацию во всех сферах жизни. Но через вынужденное освоение русского языка мы через два поколения смогли во многом компенсировать наши потери: русский язык позволил нам включиться, почти на равных, почти во все сферы жизни государства. То, что раньше было возможностью только для городских немцев, теперь стало возможностью практически для всех — если не считать ограничений по "пятой графе".

Как народ мы напоминаем яблоню. Хороший сорт яблони в суровых российских условиях сам по себе не вырастет — корневая система не выдержит. Поэтому и прививают черенок нужного сорта — привой, к стволику местной дички — подвою. И получается: стойкая корневая система в родной почве и ценные плоды других земель, другого климата на ветках. Так и мы: наши корни — свои в почве России, мы пропитаны, наполнены соками России, над нами светит солнце России, и плоды наши мы отдаем России.

Старые деревья не пересаживают, гласит немецкая мудрость. И не перепрививают, добавим мы. Потому, что срезать привитое дерево значит загубить дерево. Не отсюда ли многие из нас воспринимают выезд как обреченность? А требования новых садовников от нас немедленных плодов — абсурдом?

Но чтобы сохранить все, что накопили, взрастили мы в себе за наши российские годы и что стало во многом уже нашей сутью, чтобы оставаться полноценным народом, чтобы сохранить самоуважение и уважение других — для всего этого нам нужна Россия. Не будет у нас России — не будет и нас как народа, которым мы стали.