Вячеслав Маликов: Без пистолета, без имени

— Почему это?

— Она опять сбежит. Нельзя её силой домой ворочать.

— А что ты предлагаешь? Я не могу тебя послать…

— Только я могу её вернуть. Раз и навсегда, — объяснил Прохор. — Поговорив и убедив.

— Мы можем стереть ему память и заслать как «стёртого» агента. Он будет знать что ему надо найти конкретную девочку и всё. Его брать будет бесполезно — у врага нет нужного оборудования, чтобы вернуть ему память, буде он взят до того, как найдёт свою дочь, — предложил узурпаткомиссар комиссариата труда Хохликов.

— А когда найдёт? Смысл его посылать такого, если он дочь не узнает. Чем это лучше взвода чекистов?

— А когда найдёт, сработает подсознательная программа, которая вернёт ему память.

— Всё равно не понимаю, — пожал плечами Диктатор.

— Таким образом он её сам найдёт и ему вернётся тут же память и он сможет всё с ней обсудить и уговорить.

— Ну а на обратном пути его возьмут враги? Когда уже память к нему вернётся? — задал вопрос узурпаткомиссар Хлестов.

— А вот тут-то и вступают в игру чекисты. Взвод чекистов, — закончил с улыбкой Хохликов.

— А почему чекистам её не найти и не привести к отцу, чтобы он поговорил?

— Это будет в глазах девочки нечестным, и она и слушать не станет отца. Так как, Олег Дмитриевич?

— Звучит как-то заумно, но, в целом, одобряю, — медленно согласился Диктатор.

— Прохор Пантелеевич, ты как?

— Согласен, Олег Дмитриевич.

— А что у нас там с обстановкой в этом Гонконге-то? — Диктатор обратился к собравшимся. — Куда я посылаю своего комиссара?

— Территория подконтрольна нам, как и все остальные территории. На временной основе там размещён иракский пехотный полк Навухудоносор и немецкая танковая дивизия Гиммлер. Небо прикрывает космическая платформа Делавар, до войны подконтрольная силам НАТО, — доложил Коммунистов. — Чекистов там наших нет. Связь вооружённых сил со Ставкой — с нами — поддерживает майор ВМФ России Пеплодуев.

— Отлично. А сами Гонконгские силы где?

— Пехотные соединения разбросаны по Африке и Южной Америке, два механизированных корпуса — в Казахстане и Нидерландах соответственно. Воздушных сил у них к концу войны не осталось, оборону держали Королевские ВВС Великобритании, но они относятся к Европейской территории и в данном случае не учитываются.

— Хорошо мы их потасовали, — усмехнулся Диктатор. В ответ с улыбками закивали все узурпаткомиссары кроме Коммунистова — воспоминания годовой давности, когда весь мир был поставлен перед фактом перемещения войсковых частей проигравших сторон в другие страны. И пришлось ведь перемещать — куда деваться?

— В общем, я думаю, Прохор Пантелеевич, ты справишься.

— Справлюсь, Олег Дмитриевич!

— И медведя верни! — Диктатор показал Коммунистову кулак. — А не то расстреляю. И поделом будет.

— Согласен, — кивнул узурпаткомиссар Коммунистов.

— Дядя Шань, — Ишика сидела на циновке справа от пожилого худощавого китайца с короткими седыми волосами и гладко выбритым подбородком. — Позволь тебе представить мою новую подругу Настю.

Они собрались вокруг маленького и низенького столика, на который Ишика подала завтрак — печёный хлеб с джемом и маслом, ломтиками нарезанное мясо, кофе и сок. В центре сидел дядя Шань, напротив него — Настя, а рядом — Ишикава. Ишика говорила со своим дядей по-китайски, так что Настя могла только догадываться, о чём она звонко щебечет и о чём медленно и низко отвечает этот старый китаец с каменным непроницаемым лицом. Было страшно сидеть перед ним, но деваться было некуда — надо было знакомиться с хозяином дома, где её приютили.

— Дядя Шань очень рад, что ты почтила его скромный дом и согласна пожить в нём. Ты оказываешь ему огромную честь, — наконец Ишика перевела одну длинную тираду китайца Насте-Ленине. Пожилой Шань поклонился Коммунистовой, когда Ишика закончила переводить.

— Он правда рад? — спросила Настя.

— Да, рад. Ему одному одиноко здесь. Я радую его своим присутствием — ему есть о ком заботиться и есть смысл что-то делать в этом мире. С твоим появлением он рад ещё больше.

— Э… А почему он не наприглашает сюда всяких людей? — предложила Настя. Ишика улыбнулась, сказала что-то по-китайски дяде и они вместе рассмеялись.

— Что? — не поняла Коммунистова.

— Я перевела ему твои слова. Он в восторге от твоей шутки.