Александр Тарасенко - Полёт ласточки в околоземном пространстве

— Так вот где-то убирают, а где-то нет. И энтузиасты устроили неформальную акцию. Что-то вроде выставления оценки по чистоте каждому двору в нашем районе. А чтобы побудить грязнуль немного пошевелиться было решено выставлять оценки публично.

— Так эти таблички и есть оценки- понял Антон.

— Совершенно верно. Вот только с погодой устроители марша не угадали. Многие, кто мог бы прийти остались дома.

Поблагодарив прохожего, бог с интересом наблюдал развитее действия. Утомившись бегать кругами, толстяк остановился и неожиданно чётко пожаловался: — Нет, вы понимаете. Никто, никто не желает выходить на субботник! Что же я, один должен этим заниматься?

Закончив устанавливать табличку, мужчина спрятал молоток в карман. На табличке было написано «это грязный двор, его не убирают».

— Снимите! — потребовал толстяк: — Вы вообще не имеете право её устанавливать.

Из толпы донеслось: — А вы имеете право в грязи жить? Ишь какой, снимите ему. Наведи чистоту, тогда снимем.

Толстяк рванул за воротник, да так сильно, что чуть было не повернул по оси самого себя: — По вашему я должен работать за других?! Кто-то мусорит, а я убирай. Так по вашему, так?!

Установивший табличку мужчина устало сказал: — Ничего вы не должны. Хотите убирайте, хотите нет.

— Тогда снимите!

— Вот заладил- буркнул стоящий рядом с Антоном подросток.

— Почему вы их не заставляете наводить чистоту? — толстяк указал куда-то в глубину двора. Однако поднял руку слишком высоко и если провести прямую линию вдоль указательного пальца, то второй её конец упирался в небо.

— Мы никого не заставляем- ответили толстяку: — И вас тоже никто не неволит. На табличке написано, что во дворе грязь. Это соответствует действительности?

Толстяк попытался забухтеть, что-то вроде: — По-вашему… должен… никто кроме меня…

— Нет, ответьте, во дворе грязно: пустые бутылки, обёртки, прочее, разбросано?

— Ну разбросано- признался толстяк.

— Вот. Здесь написано, читайте: двор грязный. И ничего более. Никто никого не заставляет, не ищет виноватых и так далее. Просто в соседних дворах чисто, а у вас грязь. Нехорошо.

Люди двинулись дальше. Остались только несколько человек, видимо жители злополучного двора, а также те, кому совершенно нечего сегодня делать. И ещё Антон. Осторожно поглядев вслед участникам акции, толстяк пригрозил: — Вот я выдерну эту табличку и об колено.

— Но двор от этого чище не станет- заметил Антон.

— Простите?

— Говорю: вы конечно можете сломать её, но чистоты от этого не прибавиться. Скорее наоборот, если бросите обломки просто так.

Кто-то засмеялся. Толстяк возмущённо забухтел: — Мал ещё, старших учить. — Поймав полы куртки, начал застёгиваться.

Часть оставшихся граждан о чём-то быстро посовещалась, от них отделился подросток и позвал: — Дядя Миша, дядя Миша.

— Тебе-то чего- устало буркнул толстяк. — Мы в ТСЖ. На тебя метлу и перчатки брать?

— Чтоб этих чистолюбов- в сердцах выругался толстяк: — Жили же хорошо и ничего никому не было надо. А нынче человеку после работы отдохнуть не дают. — Толстяк махнул рукой и крикнул отошедшему пареньку: — Бери! И смотри чтобы перчатки новые дали, не пользованные. И плёнку для защиты одежды, если есть. Не забудь спросить!

— Обязательно спрошу! — крикнул подросток. Отправившиеся в жилконитору уже скрылись за углом и он побежал их догонять.

Оглядевшись по сторонам, толстяк заметил Антона. Зачем-то похлопал себя по карманам и заявил. Не Антону, а так — в воздух: — Мы что, мы не хуже остальных. Тоже можем поддерживать чистоту, если захотим.

От снега промокла голова. Антон остановил ближайшую машину и доехал до организации ангелов. Окна обзавелись украшениями — белыми полосками налипшего снега. Разгоняя вечерний сумрак горели фонари. Ночь напролёт, они будут светить.

Улицы были белы. Температура упала до минус двадцати с хвостиком. С немалым таким хвостиком, на пару делений не дотягивающимся до отметки минус тридцать. На просторах Сибири царствовала и распоряжалась владычица зима. Сегодня вечером стояла безветренная погода.

Заставляющие людей закутываться поплотнее, холода были на руку Ласточки. Позволяя даже в вечерних сумерках почти без опаски передвигаться по улицам заснеженного Новосибирска. Вот уже целых два месяца она искала молодых и перспективных и предлагала им стать ангелами. На полноценное обучение не хватало времени. Согласившимся Ласточка сбрасывала пакет информации для самостоятельного изучения. Велела оставаться на месте и ждать. Ждать столько, сколько понадобиться. При этом практически не пользоваться новыми способностями, это почти пытка. Но так было нужно.