Андрей Васильев - Край холодных ветров

Вами выполнено задание «Горе отца»

Награды:

500 опыта;

+1 единица к уважению народов Севера;

Получение следующего квеста в цепочке.

Сообщение:

Награды за прохождение всей цепочки заданий:

5000 опыта;

3000 золотых;

+30 единиц к уважению народов Севера;

Два предмета из личной оружейной комнаты кенига Севера, соответствующие классу игрока — рандомно;

Титул «Друг кенига»

— Ну, что, много полезного узнал, гость с Запада? Сможешь чего сделать? Может, еще с кем поговорить надо? — глотнув еще эля, спросил кениг.

Вам предложено принять задание «Видоки»

Данное задание является вторым в цепочке квестов «Пропавшая дочь»

Условие — опросить обитателей чертогов кенига и попытаться понять, кто, как и зачем похитил Ульфриду.

Награды:

700 опыта;

+1 единица к уважению народов Севера;

Предмет из оружейной кенига — вариативно;

Получение следующего квеста в цепочке.

Предупреждение — в случае провала этого квеста, будет провалена вся цепочка заданий, что скажется на вашей репутации у народов Севера.

Принять?

— Надо, кениг, надо — сказал я, глядя ему в глаза. — Со всеми, кто был в тот вечер и ночью в чертогах надо поговорить. У вас тут ведь не сильно много народа квартирует?

— Да когда как — равнодушно ответил кениг — раз на раз не приходится. Когда только свои, когда кого из соседей в гости принесет.

— А из родни? Поди ее много? — тут же спросил я. Родня это дело такое, чего угодно ждать можно, особенно у венценосных семей.

— Нет. Эти редко бывают, так как особо и некому. У меня той родни почитай и нету. Из тех, кто остался, только с Федериком Седьмым мы по моей матери родня, сестра она его.

— Правда? — удивился фон Рихтер. — Вот не знал, что ваш отец на сестре короля Запада женат был.

— Ну да, был. Правда мой папаша не сильно интересовался ее согласием на этот брак — почесал грудь под бородой Сноррисон. — Когда родитель Федерика, Руго Четвертый, второй раз женился, моего папашу на свадьбу позвали. Ну, как позвали — у них выбора не было, он бы все равно притащился, только злой и с хирдом. Обидчивый он был — страсть. А так — все честь по чести, пригласили его, как полагается, и убивать вроде как некого, да и не за что. Там он сестрицу Федерика, дочку старого Руго увидел и пропал, так она ему глянулась. Матушка моя красивая была и тогда, да и потом.

— И что дальше? — заинтересованно спросил сентиментальный Гунтер.

— А что дальше? Он руки ее попросил. Ну, как попросил…

— Понятно — сказал я. — И?

— Руго и сам был не против породниться, да и хорошо понимал, что если откажет, то мой старик кровью весь Запад зальет, Крисна — река широкая, по ней драккары легко пройдут. Но маменька моя будущая уперлась — не пойду за этого нечесаного и все тут. Папаша мой на это поглядел минут пять, закатал ее в ковер, сказал старому Руго, что за приданым отдельный драккар пришлет и отправился сюда, в Хольмстаг.

— Умел ваш батюшка ухаживать — восхищенно повертел головой я.

— Ну умел, не умел — Харальд почесал пузо. — Однако ж двадцать лет душа в душу прожили, меня и еще трех моих братцев на свет произвели. Вот так-то.

— А братцы где? — полюбопытствовал я.

— Все там, в чертогах небесного отца — ткнул пальцем в потолок кениг. — Давно уже.

— Жаль — искренне сказал я. Интересная могла бы выйти версия с родственниками, но видно не судьба.

— Да как сказать — покачал косматой головой Сноррисон. — С одной стороны да, жаль, братья все-таки единокровные. С другой — резни за престол не было. У нас, на Севере, при дележке власти очень много крови уходит.

— Так выходит вы с Федериком Западным, хоть и дальняя, но родня? — немного тугодумно переварил наконец новость фон Рихтер.

— Ну да — кивнул кениг. — Шурин он мне. Один из немногочисленных родичей. У меня, считай, только он со своими детьми да Ульфрида и остались, нет другой родни. Братья неженатыми померли, старик Руго, коли ты Гунтер помнишь, детей со второй женой не наделал и от поветрия лет пять назад помер, а родню по моей папашиной линии сам папаша и извел.

— Это как? — не понял я.

— Так я же и говорю — много крови уходит, когда власть делят. От всего своего рода только папаша и остался. Кого отравили, кого прирезали, родителю моему два раза змею в постель подкладывали — один раз ядовитую, другой раз с кинжалом отравленным. Случай был, что одного мальчугана, совсем уж безобидного, вообще из башни, с большой высоты выбросили. Вот в конце концов от всего рода и остался только один. И это был мой родитель — Снорри Густавссон, по прозвищу Большое Брюхо. А ему я наследовал.