Журнал «Пионер» - Пионер, 1951 № 08

В дверях показался Андросов, высокий плотный человек с седоватыми висками. Он посмотрел на неё и улыбнулся. Она встала.

- Измучились, Ольга Ивановна? - спросил Андросов негромко.

- Нет, нет, я ничего… я так, - ответила она растерянно, вдруг осознав, что она действительно страшно измучена трудной дорогой.

- Пойдёмте, теперь нам никто не помешает. Мария Максимовна, - обратился он к машинистке, - ко мне пока никого не пускать.

- Ольга Ивановна, вы просили назначения на Север?

Оля не умела лгать и ответила решительно:

- Нет, я просила о другом назначении. Но когда мне… но когда я… в общем, я дала согласие.

- Так… Значит, не было желающих, - сказал Андросов хмуро. - А ведь хорошее место - это не то место, где легко живётся. Хорошее место - это такое место, где ты нужен, где без тебя трудно обойтись.

- Нет, у нас были желающие} А направили меня, потому что… потому что…

Она замялась, подыскивая объяснение, а потом выпалила:

- Я… я, наверно, здоровее. Андросов улыбнулся:

- Так. Значит, вас предпочли желающим. Что ж, это верно: для решения задач, которые перед нами ставит Север, одного непроверенного испытанием желания недостаточно. Но я думаю, что выбор пал на вас не только потому, что вы крепче своих товарищей, - продолжал Андросов, разыскивая какую-то бумагу. - В характеристике сказано, что вы… вот… - Андросов отыскал нужное место. - «Изобретательная, вдумчивая, волевая…» - прочитал он.

Оля покраснела.

- «Настойчивая, душевная, внимательная…» - не щадил её Андросов. - А на материке у вас остался кто-нибудь?

- Да, мать с братом, он старше меня, - ответила она, ещё более краснея и удивляясь тому, что он называет центральные области Союза «материком», словно бы Ергалан находился на острове, отрезанном от остальной суши.

- Когда мне позвонили из окрОНО, что вы приехали, что вам двадцать один год, я, признаюсь, не обрадовался. Молодому человеку, и особенно девушке, здесь вначале, пока не втянется в работу, будет тяжело. Вам уже говорили, что вы назначены в отдалённый нганасанский колхоз?

- Говорили.

- Ваше стойбище находится в пятистах километрах к северу от Ергалана.

Он ходил по кабинету и, куря то и дело потухавшую папиросу, говорил, а Оля, сидя в просторном кресле, поворачивала голову вслед за его движениями. Андросоз говорил ясно и точно. Он не утешал и ничего не пытался смягчить. Но она с удивлением заметила, что слушает не столько то, что он говорит, сколько самый звук его голоса. Между значением слов и выражением голоса существовало какое-то важное различие. Слова были безжалостно правдивы, а звук голоса отменял и стушёвывал значение слов и словно внушал ей: страшно, но не так страшно, преодолели и ещё преодолеем - всё в наших силах, завтра будет много лучше, чем сегодня.

- На Севере много народностей, - говорил Андросов, - в прошлом все они были обречены на вымирание, но, пожалуй, самым отсталым, нищим племенем были нганасаны. И после Октябрьской революции, когда жизнь других народностей уже бурно текла по новому руслу, нганасаны только стали пробуждаться к жизни. Чем это объясняется? Дело в том, что ещё в семнадцатом веке нганасаны были оттеснены на самые дикие пространства Азии и расселились в бесплодных снежных пустынях. К моменту революции нганасан осталось около семисот человек. И жили они, оторванные не только от всего мира, но и друг от друга.

Андросов рассказывал, а Оля видела картины этой страшной прошлой жизни. Она видела чумы, занесённые снегом, голодных людей, во тьме ожидающих короткого лета. Ожидающих лишь для того, чтобы с появлением солнца устремиться ещё дальше на север, вслед за дикими оленями, гонимыми на север жарой. Она видела оленей, спасающихся от укусов овода на вершинах гор, покрытых вечным снегом; она видела охотников, настигающих оленей в горах; она видела, как с наступлением осени стада оленей возвращаются на старые места и вслед за ними снова перекочёвывают люди. И снова зима, десять месяцев зима, мрак и голод, если короткое лето не было удачным.

- За несколько лет до революции товарищ Сталин, находившийся в ссылке, в Турухан-ском крае, говорил Спандарьяну о том, что должны будут сделать большевики для народов Севера: «Возродить этот народ, создать для людей Севера, как и для всего народа, подлинно человеческою жизнь - наш священный долг». Помните эти слова, Ольга Ивановна, всегда помните и. руководствуйтесь ими. «Создать для людей Севера подлинно человеческую жизнь» - такова задача, поставленная перед нами партией.