Слава Соло - Отбор для тёмного мага

Я хотела уехать с ним в Сарасхару, честно, хотела. Но и пугало меня это просто до серых чертей. Переезд ведь навсегда. А «навсегда», это значит, что я больше никогда не смогу покинуть свою новую родину. Таковы порядки джинов – избранниц стерегут почище алмазов и магических артефактов, ведь джины могут полюбить только раз. А я – именно тот случай.

Не раз я подозревала о том, что моя будущая родня мечтала о более покорной невестке, но уж так распорядилась судьба.

Было ли мне совестно за свой эгоизм? Несомненно. Но я успокаивала себя мыслью о том, что впереди у нас с Ароном ещё целая вечность на правление Сарасхарой, почему бы мне не потратить годик-другой на «пожить для себя».

Кстати говоря, сроки моего самовольства мы с Ароном не обговаривали, а доселе он молчал. Только вот думаю, что моя отставка абсолютно точно покажется ему прекрасным поводом намекнуть мне, что уже пора бы и вещички паковать.

Сама на себя зла за то, что эта мысль не вызывает во мне ничего кроме какого-то неприятного чувства безысходности, но ничего не поделать. Кусочек души джина уже во мне, то есть карты сданы, а потому нужно разыгрывать то, что есть.

– Ваше Высочество! Какими судьбами в столь бедном квартале?

Громкий бас так неожиданно вырывает меня из собственных размышлений, что я подпрыгиваю на месте, бормоча что-то невразумительное, совсем не по-королевски.

– Или это ты, Лила, играешь в свою любимую игру?

Теперь я уже вздрагиваю от неприятного испуга, и наконец, разворачиваюсь к своему собеседнику. Груда мышц, облаченная в жесткую сталь, встает аккурат перед моими глазами. Чтобы разглядеть лицо, мне приходится сощуриться и сильно задрать голову. Губы сами собой расплываются в радостной улыбке, когда я взвизгиваю:

– Коэн! – и едва ли не бросаюсь к нему на шею.

За что он мне нравится, так это за то, что тут же сам начинает гоготать, сгребая меня в медвежьи объятия. Коэн, хоть и правитель степных народов, но ему чужды любые предрассудки, особенно, что касается этикета.

Я самолично видела, как он руками заталкивал себе печеные куриные ноги в рот, сидя рядом с особами королевской крови, которые, разумеется, пребывали просто в шоке.

Мне же эта непосредственность в нем очень нравилась. Варвар? Да, безусловно. Но такой открытый, простой, и на самом деле безгранично добрый к тем, кого он считал «близкими». Не знаю, входила ли я в этот круг в его понимании, но относился он ко мне с большой симпатией.

– Так и подумал, что Арабелла не стала бы таскаться по городу с таким задумчивым видом, – со смешком выдает он, очень довольный своей проницательностью.

– Ну почему же, – тяну я, – королева часто гуляет по улочкам…

– Хватая невзначай пареньков за пятые точки, – подмигивает Коэн, – Лила, я давно знаю её и все эти повадки, – ржет он, видя как я впадаю в смущение.

Даже пройденный отбор в мужском общежитии не отбил во мне воспитания, привитого заботливой пуританкой-няней. Чем я в принципе-то горжусь.

– Какими судьбами тебя занесло сюда?

– А вот давай-ка ты примешь свой настоящий облик, мы присядем где-нибудь в таверне, я тебе всё и расскажу, – отвечает он.

В принципе, идея здравая.

После недолгих поисков, мы находим компромисс, что-то среднее между откровенными притонами, которые нравятся Коэну, при виде которых я вновь заливаюсь краской, и мраморных фойе гостиниц, которые нравятся мне для чашечки кофе.

– «Усталый путник», – обреченно читает мой спутник на вывеске, – на меня хандрой веет уже от одного названия.

– Знаешь, всё лучше, чем «Сладкая леди», – бурчу я, толкая дверь ногой.

– Вау! – восклицает Коэн, когда я буквально за секунду обращаюсь в саму себя, шагая внутрь. – Сколько раз видел твои преображения, но никак не могу перестать удивляться.

Я конечно говорю ему, что это не такое уж и большое дело, но на самом деле мне очень приятно. Похвала, после взбучки королевы, сейчас ложится медом на мою душу.

Коэн заказывает пиво себе и травяной чай для меня. Вокруг творится суета, мужчины громко обсуждают какие-то свои дела, смеются и выкрикивают всякие непристойности. Короче, типичный мужской островок в Альязе.

– Так и чего? – довольно громко спрашиваю я, не опасаясь, что нас могут услышать. В этом гомоне, при всем желании, невозможно расслышать до конца, что происходит за соседним столом.

– Что? – тупо переспрашивает Коэн, осушая пинту залпом, изрядно заливая свою броню с гербом степных народов. – Повторите! – это он орет мальчишке за прилавком, который тут же бросается выполнять это требование. В принципе умно, я бы поступила так же на его месте. При первой встрече Коэн вызывает желание бежать, ну или подчиняться беспрекословно, чтобы не пришлось бежать.