Серж Запольский - Две луны Мезозойской эры

Скоро и они исчезли, став невидимыми.

****

– Какого чёрта ты это сделал?

«Кто-то говорит голосом Морозова», – подумал Басс и открыл глаза.

Он лежал в больничной палате. Один… Рядом с ним, действительно, сидел Морозов, тёмным инородным пятном выделяясь на сверкающей белизне реанимационного бокса.

– Какого чёрта ты это сделал? – повторил Морозов и сполз вперёд по сидению стула жирной увесистой каплей, стремящейся к полу.

Теперь он держался на стуле только затылком и поясницей. «Сейчас он грохнется», – подумал Басс и проснулся окончательно. Ответил:

– Прости меня. Я дурак.

Морозов со вздохом сел прямо. Стул из метакрилата заскрипел под его мощным телом.

– Вот именно – дурак. Мы едва отыскали тебя в этой ванне с чистой водой, – пояснил Морозов. – Думали, ты налил воду и отошёл… На время. Только без обуви и штанов. И это тебя спасло, идиота. Я догадался пошарить в воде.

– Прости меня, я дурак, – повторил Басс и спросил: – Что со мной было?

– Это тебе доктора объяснят лучше меня, – ответил Морозов. – Скажу только, что пигментацию они тебе восстановили – кожи и глаз. А вот волосы у тебя теперь белые, как седые. Не понравится – придётся их красить.

Он тяжело поднялся и пошёл на выход.

– Понравится, – пообещал Басс ему в спину и добавил: – Спасибо, Борис!

Морозов дёрнул плечом. Проворчал уже возле двери:

– Ты не отвечал на звонки, и я решил проверить.

– А что ты звонил-то? – поинтересовался Басс.

Морозов замер. Спустя пару секунд он потянул дверь на себя и, так и не повернувшись к Бассу, ответил:

– Уже не помню.

После его ухода Басс быстро уснул.

****

Народная мудрость гласит: если у вас нет паранойи, это совсем не значит, что за вами не следят.

За Бассом начали следить после сеанса игры в киноциркусе. Он пошёл туда, чтобы убить время, и играть не собирался. Ему просто хотелось посмотреть на игру других зрителей. Фильм назывался «Спартак, часть первая» и рассказывал о том периоде, когда Спартак ещё был гладиатором.

Свет медленно погас, и в зале возник древнеримский амфитеатр. Игроки принялись выбирать себе героя, за которого они будут сейчас сражаться.

По арене шли бравые ретиарии и мирмиллоны. За ними следовали лаквеаторы с трезубцами и сетями, в которые они должны будут ловить секуторов, вооружённых щитами и мечами. Далее двигались гордые гладиаторы-фракийцы с искривлёнными мечами и маленькими квадратными щитами, после них – рослые и крепкие гладиаторы-самниты. Завершали шествие андабаты, одетые в одни туники и вооружённые клинками, похожими на большие ножи.

Когда бойцы поравнялись с консульской ложей, они воскликнули:

– Привет тебе, диктатор!..

Диктатор Сулла поднял руку. Битва завязалась. Металлические звуки ударов от щитов и мечей зазвучали в тишине киноциркуса. Полетели перья со шлемов, брызнули во все стороны осколки поножей и куски разбитых щитов. Замелькали трезубцы и сети. Арену обагрила первая кровь. Гладиаторы тяжело дышали и яростно теснили друг друга, посылаемые игроками. В общем, было, как всегда интересно и безразлично, кто победит. Всё, как обычно бывает в кино, пока взгляд Басса не наткнулся на стоящую возле прохода забытую всеми клетку с пантерой.

Жёлтые глаза пантеры поразили его. Они смотрели потрясённо и по-детски просительно, в них были мольба и безмолвный укор, и страдание, и такая жажда свободы, что острая, невыносимая жалость пронзила его и холодком прошла по спине. Сильная боль вдруг скрутила Басса. Он застонал… И тут странные, явно чужие мысли неожиданно стали путаться в голове, переплетаясь и накладываясь на его собственные мысли, и это было так страшно, что он не выдержал и послал ближайшего гладиатора, дерущегося с кем-то, открыть дверь клетки. Послал без всякого шлема!

Потом так же легко он вывел на арену пантеру, и она ударом мощной лапы отбросила фракийца, преграждающего ей путь. В минуту всё смешалось. Бой прервался. Пантера прыжками двигалась к выходу из цирка, нанося удары, шипя и огрызаясь. Её чёрное тело двигалось гибко и стремительно – это Басс со своего места вёл пантеру на волю, как будто он сам был этой пантерой.

Растерянные игроки принялись вскакивать с мест, оглядываясь и ругаясь. Они старались найти того, кто испортил им бой, а Басс сидел потрясённый, ничего не понимающий и мокрый от пота, и зашевелился он только, когда зал опустел.

И с этого сеанса Басс начал чувствовать опасность для себя, словно кто-то искал его из-за этой пантеры. Это была странная мысль, он гнал её от себя, но она всё равно приходила и оставалась с ним, и постепенно он забыл о пантере.