Алексей Зелепукин - Огарочек

– Телепортировать предмет совсем не то что переместить живую плоть…

– Так как работает телепортация?

– Неужели вы думаете, что я вот так запросто открою вам свои знания и секреты? Может вам и свой гримуар дать полистать?

– У меня есть свой, но язык на котором от написан мне не ведом.– Олекша достал из сумки книгу Алмауз Кампыр. Хаттаб аж подпрыгнул от удивления.

– Откуда она у тебя? Ты хоть знаешь что это такое?

Рука лангольера легла на кисть русича, усилием заставляя его спрятать чёрный гримуар. Голос Ульфрика звучал тревогой и не терпел возражения.

– Это очень темная книга. Настолько чёрная что ночь по сравнению с ней – ясный день. Не извлекай ее на свет божий без надобности.

В глазах Хаттаба блеснула зависть и жажда. Но лишь на миг.

– Ваш учитель совсем ничего не говорил вам о магии?

– Говорил. Но слишком мудрено и замысловато. Я думаю он специально вуалировал истинный смысл. Дабы я не накуролесил чего нибудь ненароком.

– Так как по вашему работает телепорт?

Старец облокотился на прилавок и поправил чалму.

– Я мудрено говорить не умею. Но если посто своими словами…

– Не стесняйтесь, я слушаю. Время ещё есть.

Олекша набрав в грудь побольше воздуха затараторил.

– В моём разумении это примерно так: Если представить, что в процессе нашего путешествия мы меняем пространство согласно нашим о нем представлениях. Если караванщик знает, что до оазиса три дня пути, то его мозг начинает искать следы оазиса только на третий день. Безоговорочно веря в его существование. А если верить, что мы сами формируем данную нам реальность, то искать надо не следы оазиса, а, например, сразу Агробу, и тогда по идее мы можем сразу очутиться у стен города, минуя долгую дорогу сквозь чистилище дюн.

Старец оживился.

– А что, если тяготы смены реальности или локации несут с собой нагрузки, воспринимаемые нами, как зной или жажда? Что, если это не более чем защитный механизм, созданный специально для нас? Что, если мы не в силах перенести концентрированную жажду или зной? Мудрец встал и начал мерно расхаживать вдоль торгового ряда.

– Ваш учитель должен был объяснить вам, что ничто не берется из ниоткуда. А всякое действие рождает противодействие. И если игра не стоит свеч, то незачем ворошить осиное гнездо.

– Но ведь это могло спасти ему жизнь?

– Ответь мне на один очень простой и в тоже время самый тяжелый вопрос, Олекша, ученик Улугбея: «А что такое магия»?

– Процесс получения чего-то из ничего с помощью заклятия…

– Очень хорошо для столь юного отрока. Хаттаб остановился и пристально оглядел северянина.

– Но тебе нужно научиться смотреть вглубь проблемы. Например, маг создал башмаки. И точно такие же башмаки создал сапожник. В чем разница?

– Ну маг сделал это мгновенно, а сапожнику надо купить материал и потратить кучу времени, прежде чем кожа станет башмаками.

– Верно. Но если добавить сюда все, что необходимо потратить для получения шкуры и ее выделки, то тогда выйдет очень длительный процесс, который требует немалого количества времени.

Старик улыбнулся.

– А если время считать не в секундах, а в жизненной силе и энергии, то…

– Магия прессует жизненную энергию, перерабатывая ее в материю, причем почти мгновенно?

– И для этого нужна сама энергия в первую очередь. А теперь задай себе свой первый вопрос о переходах сквозь пространство.

– Я вас понял, о великий…

– Хотя загвостка может быть и не в этом. Улугбей мог позволить себе гарем в сотню наложниц. Скорее всего он просто устал. Придворный маг— скорее проклятие, чем благодать.. Мудрец погладил бороду и продолжил.

– Зодчий используют меру для расчетов строительства, но они не понимают истинного назначения этой меры.

– Строители?

– Именно.

Сухой треск прервал беседу. Огромная шаровая молния повисла над площадью. Громких хлопок и молния расцвела брешью в пространстве.

– Продолжим после. Пора за дело.

Старец поправил тюрбан и стукнул посохом бормоча что то под нос. Первые ящики и тюки с грохотом рухнули на мостовую базарной площади.

В ящиках были травы. Некоторые – свежие, некоторые – высушенные. Контейнеры источали чарующие ароматы далекого детства. Большинство трав Олекша помнил. Даже вспомнил, для чего они и как их правильно собирать. Надо отдать должное бабке Кампыр: знания, заложенные ею, впечатались прямо в душу. Северянин невольно нащупал книгу ведьмы в заплечном рюкзаке: она была на месте. Ящики, мешки, просто вязанки трав материализовались прямо в воздухе, в паре метрах от мостовой, и каждый раз мощные молнии разрывали плоть материи, а в воздухе пахло грозой. Задача была в том, чтобы утащить выпавший сквозь портал ящик подальше от разрушительных ударов молний при появлении следующий посылки. Люди работали не покладая рук, плечом к плечу. Рыцарь, оруженосец, подмастерье или сам кузнец – никто не кичился ни происхождением, ни родом. Даже караванщики тоже были здесь. Всех согревала надежда и подстегивал страх. Ящики и контейнеры тут же распаковывали, доски шли на дрова, а травы складывали в отдельные кучи под чутким руководством Хаттаба. Магистр поставил первый чан на огонь и на аптекарских весах подбирал доли для зелья. Олекшу очень удивило отсутствие в прибывающих ящиках с травами верблюжьей колючки, хотя в пустыне ее несметное количество.