Олеля Баянъ - Убить, чтобы жениться

Двери, через которые мы вошли, раскрылись, впуская упомянутого виконта. Ему аплодировали присутствующие. Знакомые и друзья, которые сидели недалеко от прохода, протягивали руки для пожатия или похлопывали по плечу. Они поздравляли его с назначением. Однако сам Рэйнер был угрюм и насуплен. Его тяжёлый взгляд нашёл меня, и виконт сжал губы в тонкую ниточку.

– Поздравляю, – пожал ему руку дедушка. – Ваши полномочия неограниченны. Действуйте так, как посчитаете нужным.

– Всё во благо Скаршии, – ответил Нессельфольде.

После чего он встал по левую руку от герцога. Далее глава Чёрной гвардии объявил другие руководящие посты, которые заняли отличившиеся на службе маги. Затем последовало обсуждение плана и целей экспедиции. Отдельно оговорили предоставленную сумму денег и список необходимых вещей с провиантом. Развязался жаркий спор, когда дело коснулось рядовых членов экспедиции. Отбирались лучшие из лучших.

Мне надоело стоять, пока взрослые обсуждали насущные вопросы, поэтому села прямо на пол. Я не боялась, что запачкаю новый костюм. На ткань были наложены заклинания, которые препятствовали его загрязнению.

– Ах, да, чуть не забыл, – произнёс дедушка под конец, когда все темы были исчерпаны.

Правда, ему никто не поверил. Все знали, что герцог Дункел – хороший стратег. Даже Бранибор Стратилат склонял голову перед ним. Я помнила, как этот магур соглашался с предложениями дедушки, когда шла война с Древними правителями. Глава Чёрной гвардии никогда ничего не делал просто так. Всем его поступкам всегда было объяснение.

– На время экспедиции личным адъютантом виконта Нессельфольде, по величайшему распоряжению регины Скаршии, назначена её высочество, принцесса Асия Скаршия, – объявил дедушка.

Едва он произнес моё имя, как все разговоры в зале оборвались. Множество взглядов обратились к моей фигурке, развалившейся у стеночки. Сперва я даже опешила от такого заявления. Опираясь спиной на стену, медленно поднялась с пола. Посмотрела на Рэйнера. Он взирал на меня с ненавистью и толикой обречённости во взоре, поджав губы.

– Ася, смелее, – позвал меня дедушка.

Смущаясь (я не любила находиться в центре внимания), подошла к герцогу. Пока шла к нему, заметила, как некоторые из собравшихся закрыли рты рукой, скрывая улыбки, а во втором ряду двое знакомых молодых магов жестами переговаривались. Один показал другому три пальца. Второй – растопыренную пятерню. Первый махнул рукой, мол, согласен. Вдвоём они толкнули впереди сидящего товарища. Тот разбил их рукопожатие. Спор.

Эти маги спорили на нас с Рэйем! Но что стало предметом? Кто кого первым достанет? Или кто сдастся и сбежит? В столице на нашем противостоянии с Рэйнером нередко зарабатывали на ставках. И доходили слухи, что порой ставили целые состояния.

Взглянула на Нессельфольде. Тот не спускал взора с веселившихся молодых людей. В глазах виконта полыхнуло тьмой. В этот самый момент под спорщиками треснула скамья, и они оба свалились на пол. Зал разразился хохотом. Не знаю, над чем люди смеялись больше: над упавшими или над нами с Рэйем. Стало вдруг так обидно. Неужели я и, правда, сущее наказание?

Не желаю быть посмешищем!

Только хотела развернуться назад, как натолкнулась на воздушную стену, сковавшую меня. Бабушка! Она знала о моей обидчивости и решила подстраховаться. Чем сильнее я упиралась, тем напористее становилась стена, медленно приближавшая меня к дедушке. В конце концов, чтобы не упасть, я сдалась и самостоятельно подошла к герцогу Дункелу. Правда, меня охватило чувство, будто сама только что расписалась под приговором собственной казни.

Пока медленно приближалась, глаза от пола теперь даже не отрывала. Страшилась взглянуть на виконта Нессельфольде. Не успела приехать, а меня снова навязали ему. Да и моё позорное желание сбежать вряд ли укрылось от его внимания. Я допускала мысль, если быть честной, то надеялась, что Рэйнер мог бы принять моё назначение, но вот трусость он не простит никогда.

Взгляд упёрся в трибуну. Медленно подняла свой взор на дедушку, широко улыбавшегося. Он с неподдельной радостью передал мне увесистую папку. Герцог не ограничился сухим рукопожатием, а крепко обнял меня, щедро делясь уверенностью. Глава Чёрной гвардии, отстранившись, напоследок похлопал меня по спине, мол, не волнуйся, всё улажено.

Улажено?

Я обернулась, ища бабушку. Она сидела на прежнем месте и платочком вытирала проступившие от гордости за назначение внучки слёзы. Сложившаяся ситуация стала напоминать плохо поставленную комедию. Плечи поникли. На место страха пришла обида, забравшая остатки былой бравады. Я развернулась к дедушке, пытаясь найти в его взгляде подтверждение или опровержение догадкам, возникшим в моей голове.