Живиль Богун - Время доблестных

А как тут не напрячься, скажите пожалуйста? Появление Рауля Кауница в Эрхарт-холле было сродни удару грома с ясного неба. Эмилия, конечно же, была счастлива его видеть. Она много лет мечтала принять его в своём доме. Увы, дружба семьями у них не получилась. Даже родственные отношения не сложились, хотя Эмилии этого очень хотелось, ведь Рауль был один из самых близких ей людей. А ещё один из немногих, с кем они могли общаться, не таясь: он знал всю правду об Эрхартах, то есть кем они были в прошлом и кем являются теперь. Однако жене и словом не обмолвился. Эмилия представить себе не могла, чтобы между ней и мужем могли быть какие-то тайны. Но у четы Кауницев, видимо, так и не сложились доверительные отношения…

Симоне нельзя было отказать в обаянии. Обворожительная и предприимчивая, она сумела превратить свой дом в некое подобие литературно-музыкального салона, какие были в моде до начала двадцатого века, когда их окончательно вытеснили клубы и рестораны. Теперь же изысканная публика, вконец пресытившись модерном, перекинулась на ретро, и уютные домашние концерты вновь стали популярны – в определённых кругах, разумеется. Получить приглашение на музыкальный вечер в доме Кауницев мечтали многие, но талант и слава хозяина дома в данном случае играли далеко не главную роль. Зато о чуткости, гостеприимстве и дружелюбии его жены ходили легенды! Симона к каждому находила подход. Пожилые мэтры литературы и искусства считали её детскую восторженность невероятно трогательной, а молодые гении, только начинающие прокладывать свою стезю в мировой культуре, внимательно прислушивались к её дельным советам.

Эрхарты не раз пытались сблизиться с Кауницами, больше по инициативе Эмилии, конечно, хотя Теренс отнюдь не был против. Несколько совместных ужинов после концертов не особо способствовали сближению, поэтому как-то раз, будучи проездом в Вене, они напросились к Раулю в гости, чтобы детей познакомить – всё-таки родственники! Рауль был рад, искренне рад их встречам, случайным и неслучайным, а вот его жена…

Эмилия хорошо запомнила тот единственный вечер, который они провели в доме Рауля.

– Располагайтесь и чувствуйте себя как дома! – радушно сказала Симона, провожая семейство Эрхартов в просторную гостиную, заставленную множеством диванов, стульев и кресел; центральное место, естественно, занимал рояль. – У нас сегодня планировался небольшой музыкальный вечер, но мы быстренько всё отменили, когда узнали о вашем приезде!

– Ох, не стоило из-за нас… – тотчас засмущалась Эмилия. – Мы могли бы заглянуть к вам в другой раз…

– Ну уж нет! – весело отозвался Рауль, входя в комнату. – Эти мини-концерты у нас чуть ли не каждый день, а вы – редкие гости!

– Ты преувеличиваешь, милый! – тонкие руки хозяйки взлетели в грациозном жесте: до того, как стать администратором оркестра, она была скрипачкой. – Отнюдь не каждый день! Просто тебе так кажется… Вы же знаете, – со вздохом обратилась она к гостям, – мой муж постоянно в разъездах, а когда дома – либо пишет музыку, либо репетирует.

– Вам, наверное, приходится непросто, – с пониманием сказала Эмилия.

– С’est la vie! – подытожил Рауль. – Такова жизнь…

Только Теренс ничего не сказал: он был занят девятилетним Виктором и семилетней Евой, которые в растерянности никак не могли сообразить, куда же им сесть при таком обилии стульев. Малышка Эль решила проблему по-своему: устроилась у Эмилии на коленях и, похоже, не собиралась оттуда слезать.

– У вас такие милые детки! – продолжала ворковать Симона. – Трое – это так красиво! Я тоже мечтала о троих, но, увы, мой муж – очень занятой человек, всецело отдающий себя творчеству…

От этих расхожих истин, поданных в виде откровений, Эмилия невольно поёжилась. Чувство неловкости, охватившее её в самом начале визита, с каждой минутой росло, невзирая на сердечность хозяйки. Рауль же, казалось, и вовсе не слушал, что говорила его жена.

– А где ваши дети? – впервые подал голос Теренс. – Они ведь примерно одного возраста с нашими, могли бы поиграть вместе.

– Конечно, если захотят, – согласилась Симона. – Няня сейчас их приведёт.

Минут пять спустя действительно явилась пожилая усталая женщина, ведя за собой упирающуюся девочку лет четырёх; девочка прижимала к себе огромного белого медведя с розовым бантом. Следом, засунув руки в карманы, нехотя плёлся худой темноволосый мальчик. Но даже после того, как дети были представлены друг другу, мальчик остался стоять в дверях, опёршись спиной о косяк и ещё глубже спрятав руки в карманы, а девочка окончательно скуксилась, услышав предложение мамы поиграть с гостями в лото.