Ольга Ясницкая - Кодекс скверны. Предтеча

Ей нравилось проводить здесь время. Ровена часто засиживалась допоздна за чтением какой-нибудь исторической повести и воображала, как жилось там, в прошлом, где вместо лошадей по улицам раскатывали разноцветные автомобили, а небо рассекали серебристые самолёты.

Интересно, какими были древние? Чего хотели, к чему стремились? И каково это – за несколько часов оказаться на другом конце планеты, не боясь скверны и монстров за городскими стенами?

Послевоенное время казалось блёклой тенью великих цивилизаций, существующих теперь разве что на пожелтевших страницах никому не нужных книг.

Появись сейчас перед ней могущественный маг из какой-нибудь сказки и предложи отдать всё, что она имеет, взамен на самую трудную и бесславную жизнь, но там, в прошлом, Ровена без раздумий бы согласилась. Всё лучше, чем гнить в этих кровавых стенах в ожидании свадьбы, чтобы потом продолжить гнить уже до конца своих дней в каком-нибудь маноре Южного Мыса, или того хуже, Опертама.

За книгами время пролетало незаметно. Казалось, только час назад Восемьдесят Третья принесла из кухни овощной суп с парой ломтиков свиного окорока, а за окном солнце уже клонилось к горизонту.

Пролистав исписанные старательным почерком страницы, Ровена облегчённо выдохнула: кажется, вышло неплохо. Осталось всего несколько листов, и она утрёт старому брюзге нос. Как вытянется морщинистая рожа учителя при виде готового задания!

С довольной улыбкой она отправилась к архиву. Где-то здесь должны быть летописи о последних правителях государства.

Сидя прямо на полу, Ровена перебирала толстые папки, бегло просматривая подписи. Нужные откладывались в сторону, остальные водружались на место – в огромный ящик под нижней полкой.

– Период правления Урсуса Второго, – вслух прочитала она и взяла папку в руки.

Старая лента, стягивающая переплёт, внезапно лопнула, и всё содержимое вывалилось прямо на колени. Ровена принялась бережно собирать испещрённые мелкими буквами листы, складывая их в ровную стопку. Указы, хозяйственные отчёты, какая-то деловая переписка… В руки попалась старая фотография родителей. Молодая женщина с большими синими глазами, задорно вздёрнутым носиком и чувственными губами держала под локоть статного мужчину со строгим взглядом.

Она почти ничего не знала о маме – та умерла спустя всего несколько месяцев после родов, а отец редко говорил о ней, стараясь не тревожить и так с трудом затянувшуюся рану. Но все, кто знали покойную королеву, утверждали, что Ровена – точная копия своей матери, только глаза отцовские, зелёные.

Словно впервые, она внимательно изучала лицо отца. Ровный нос, широкие скулы, густая копна светлых волос, непослушно выбивающаяся из-под тонкого ободка короны… Короны, которую теперь носит дядя.

«Как же мне тебя не хватает, папа…»

Бережно отложив фото, Ровена принялась собирать остальные бумаги.

Стоп! А это что? Застыв в удивлении, она внимательно изучала документ, заметно отличающийся от остальных бумаг. Почти на весь лист выцветшей краской распечатано мужское лицо. Ниже подпись: «В розыске», и буквами помельче: «Подозреваемый в убийстве короля. 100 000 золотых за достоверную информацию о местонахождении».

Она заморгала, не веря собственным глазам. Какое ещё убийство?! Отец и его отряд попали в засаду дикарей, и никто не выжил! А этот явно не уруттанец.

Краска портрета поблёкла от времени, но лицо казалось до боли знакомым. Эти глаза, этот орлиный нос и номер над правой дугой густых бровей…

Ровена подскочила. Быть того не может! Должно быть, это ошибка! Чья-то злая шутка, не иначе.

Она летела по коридорам стрелой, перепрыгивая на ходу через несколько ступенек, рискуя подвернуть лодыжку. Восемьдесят Третья не отставала, держась всего на пару шагов позади.

«Пусть Максиан будет у себя! – судорожно металось в голове. – Только бы застать его, ведь он часто засиживается допоздна».

Ступени снова замелькали под ногами. На повороте перед кабинетом она едва не сбила с ног гвардейца, увернувшись от столкновения в последнюю секунду.

Наконец остановившись у порога нужного кабинета, Ровена с силой забарабанила ладонью по лакированной панели.

– Войдите, – донеслось изнутри, и она, не дожидаясь, когда выровняется дыхание, толкнула тяжёлую дверь.

Кабинет встретил лёгким запахом табака и почему-то свежескошенной травы. Два широких кресла и массивный стол, заваленный стопками документов и канцелярскими принадлежностями, – вот и всё убранство, если не считать длинного шкафа с ровными рядами книг.