Василий Московский - Пепел и Кровь

Мучительное молчание нарушил Дагоберт:

– Проклятие! – он смачно сплюнул в костёр. – Ненавижу так сидеть и ждать! Хоть бы драться скорее!

Он бросил взгляд на затянутый туманом холм. Пение там как будто бы прекратилось, но туман там двигался как-то странно. Вихрясь и извиваясь, он кружил вокруг вершины холма, и в его клубах смутно проступали очертания призрачных фигур, мерцающих так как будто бы за холмом восходила бледная, ущербная луна. По позвоночнику поползло ощущение холодной жути. Лишь отдалённое пение священника, невидимой защитой окутывающее лагерь, придавало уверенности и немного успокаивало. Так согревает солнечный луч посреди стужи ранней весны.

– Душу тянут, проклятые! – процедил сквозь зубы Эльфин. – Как только люди с этими, вот, тварями связаться могли? Верно, значит, говорят, что гаэли души Проклятому продали, раз в подмогу белых демонов позвали!

– А ты что думал? – пробурчал в бороду Ос, выдвинув меч в ножны. – Дрянь к дряни липнет. Чего ещё ждать от еретиков и полуязычников?

– И то верно, – пробормотал вполголоса Эльфин, пошевелив палкой в костре.

– Вона как снова завыли! – Осберт с праведной ненавистью посмотрел на вершину холма, окутанную туманом и мраком, – силу нечистую себе в подмогу зовут. Нам бы тоже в пору молиться. Ибо только милостью Божией спасемся!

Осберт, как всегда, о своем. Будь они в родном Брингольте, на одной из тех многочисленных войн, что вели между собой графы и бароны, Дагоберт отпустил бы скабрезную шуточку, и все бы посмеялись вдоволь, забыв о тяготах похода. Но, сейчас Чёрным Оборванцам было не до шуток. Призрачные огни да протяжное едва слышное пение, сплетающееся с голосом ветра, жутко действовали на нервы. И, как назло священник в отряде был только один. И тот ещё совсем молоденький, почти мальчишка-послушник. Справится он с древним колдовством? Не убоится ли? Одному только Всетворцу это и ведомо! А страх так и цепляется, как клещ, кровь сосёт, душу выматывает!

– Вообще, не нравится мне и этот туман, – мрачно заметил Эльфин, оглядевшись, – И, вообще, вся эта затея.

Алвин глянул на Эльфина так, будто тот дал ему пощечину. Дагоберт сделал вид, что увлеченно шурует палкой в костре, а Осберт украдкой наблюдал за капитаном.

Эльфин и Алвин, даром что почти что тёзки, были и самыми лучшими друзьями. Эльфин был первый из Черных Оборванцев, и отряд собирали они с Алвином. Впрочем, это не мешало ему с Алвином спорить, когда обсуждались какие-то важные вопросы, и даже высказываться резко против решений капитана. Он был как его зеркальное отражение. Если Алвин был хитёр и умён, но горяч и порывист, то Эльфин обладал холодной рассчётливостью охотника и убийцы. И он часто возражал там, где остальным все казалось ясным и очевидным. И, как ни странно, Алвин ни разу не повысил на него голос, и не осадил. Напротив, он внимательно его выслушивал. Пусть, даже, поступал, в итоге по-своему, и даже довольно резко отвечал. Но слова и мысли Эльфина капитан всегда принимал к сведению.

Все, так же, знали, сколько сил приложил Алвин, чтобы убедить графа Элбри в том, что именно его отряд достоин чести поохотиться за головой ублюдка узурпатора, а так же доставить ему девку-чародейку, которая волшбой своей отбросила рыцарскую королевскую конницу от лагеря гаэлей. И знали, что Алвин поставил на карту.

– Ты опять? – угрожающе тихо спросил капитан. – Кажется, мы уже всё обсудили.

– Обсудили, – согласился Эльфин. – Но от слов своих я не отказываюсь. Я все равно считаю, что зря мы в это ввязались. Надо было остаться с графом. Вместе со всеми. Вот там слава и богатство. А нам как будто приключений на жопу мало.

– Это верно, – ответил Дагоберт. – Но там же и куча других таких же молодцов, из кожи вон лезущих, чтобы его светлость на них внимание обратил. Не говоря уже о корольке местном, союзничке нашем, ради которого всё и началось. Мы на что там можем рассчитывать?

– Да, ясен пень, что не стоило бы губешки раскатывать! – усмехнулся Эльфин. – Но зато мы бы не торчали у черта на рогах. Наша задача героически превозмогать, или золотишко зарабатывать?

– А чем мы сейчас занимаемся? – ехидно поинтересовался Дагоберт.

– Мы? – Пожал плечами Эльфин. – Подумай сам: как назвать дейтсиво, когда ты, вместо жаркой ночи с красивой бабой, вроде, хочешь сделать себе хорошо, прикладываешь к этому определённые усилия, а в итоге остаёшься с перепачканными руками, да и чувствуешь себя последним идиотом, которого крепко надули. Мне кажется, мы чем-то похожим занимаемся, ты не находишь?