Степан Кайманов - Тьма и пламя. На бескрайней земле [litres]

– Я вижу.

Над ними прошелестел крыльями Изгой. Он как будто знал, куда они идут, и уселся на крышу, прямо над дверью главной хижины. Вождь заворчал, махнул копьем в сторону Изгоя, пытаясь его согнать. Гарг слетел с крыши, с явным превосходством зыркнув на полуголого шэн-лина у порога, и вернулся к Габриэлю. Пошлепал рядом, путаясь у мэйта в ногах.

Хижина была просторной – в ней легко поместилось бы человек пятьдесят. В центре горел очаг, над которым булькал огромный и черный закрытый котел. Крышка с тихим стуком прыгала на нем; то тут, то там в возникающие щели лез густой пар, заполняя пространство насыщенным горьковатым запахом валерианы и чего-то неизвестного носу мэйта. По кругу у стен стояли лавки.

Недовольный Мастер Ки сел на единственный и огромный стул, поставив копье справа от себя. Габриэль пристроился напротив вождя, у открытого окна. Несмотря на размеры хижины, из-за огня и котла внутри было душновато. Эли опустилась рядом с мэйтом. Гарг, щурясь от света очага, потерся о ее ноги, словно домашняя кошка, а затем забрался на колени к мэйту, требуя внимания.

Мэйт почесал его за ухом, с интересом разглядывая пузатую деревянную посудину в шаге от себя и пытаясь отгадать ее назначение. Сосуд походил на огромную свистульку, обитую корой и облепленную листьями; на его боку темнели дырочки.

– Спроси его про Оливера, – потребовала Эли.

– Может, лучше дождемся Иву?

– Нет, сейчас, – настаивала принцесса.

Габриэль провел ладонью по спине урчащего гарга и посмотрел на вождя.

– Ndyu Ki nvere ike I naapu nkpuchi? – попросил Габриэль снять маску, указывая пальцем на рот, и пояснил, что это мешает общению: – Nke ya gaikvado nghota.

Вождь неожиданно оживился – вспыхнул, как очаг в хижине. Ткнул пальцем в котел, тряхнув косичками. И затараторил на родном языке, как тогда, при первой встрече.

– Что он сказал?

– Сказал, что из-за котла… вернее, из-за того, что в нем, ему нельзя снимать маску.

Эли не дала ему обдумать сказанное. Принцессу полностью занимал ее брат. Мэйсе! Ей было до Хьола, что за страшное варево, способное одурманить любого шэн-лина, шипело и булькало в котле.

– А про Оливера?

– Onva ato gara aga. I biara mez inke meruru ahu ndi madu. Ihe mere ya?

Мастер Ки покивал и ответил, шлепая себя по голове и указывая на горы. Часть Габриэль понял ясно. Про рану на затылке. Про то, что Оливер был без памяти, когда пришел к ним. Но остальное… «Дух гор». «Камни». Слова были понятны, но, складываясь, не несли никакого смысла. Выходил какой-то бред, который вряд ли понравился бы принцессе.

– Ну? Что?

– Вождь сказал, что твой брат потерял память. И…

– Говори!

Изгой вздрогнул от вскрика принцессы.

– Не знаю, точно ли я понял его слова, – засомневался Габриэль. – Но выходит так, что Оливера поменяли на какие-то… камни.

– Камни?!

Габриэль пожал плечами, демонстрируя принцессе солидарность в растерянности.

– И где он теперь?

– Его взял горный дух, – неуверенно сказал мэйт, указывая пальцем в открытое окно. – В обмен на… Ну, ты слышала.

– Что еще за горный дух?

– Oli udi ugvu muo? – спросил Габриэль.

– Ugvu na muo bu muo nke ugvu, – ответил вождь.

– Говорит, что горный дух – это горный дух.

Принцесса уставилась на очаг, словно в танцующем пламени старалась увидеть брата. В тишине урчал довольный Изгой и шипел котел. Габриэль напрягся, ожидая ее решения. Теперь Элизабет знала, где искать брата. Она всей душой желала его найти. И могла совершить необдуманный шаг: пойти искать его прямо сейчас. Голодная и уставшая. В темноте. И, чего уж скрывать, он, мэйт Семи островов, последовал бы за ней. Хотя ему безумно хотелось спать и есть, а еще – смыть с себя пот и дорожную грязь, которая въелась в кожу за две недели блуждания по лесам. Что бы там себе ни думали бездари, он был человеком. И он безумно устал.

– По крайней мере, мы знаем, что эти варвары его не убили, – спокойно сказала принцесса. – Нужно отдохнуть. Выйдем утром.

«Слава великим богам!» – возрадовался Габриэль, чувствуя, как от приятной новости спадает напряжение, как в теле – взведенном, словно арбалет, – расслабляются мышцы.

– Мудрое решение, – поддержал Габриэль принцессу, положив ладонь на ее руку.

Ему захотелось сделать ей что-то приятное. Захотелось, чтобы она расслабилась, успокоилась. И хоть на аш перестала тревожиться. И он зашептал заговор, медленно-медленно, чтобы Эли ничего не заподозрила, выписывая кончиками пальцев успокаивающий знак на тыльной стороне ее ладони.