Ли Бардуго - Правление волков [litres]

Они оказались у монастыря внезапно. Только что протискивались между двух отвесных каменных стен, и вот уже смотрят на украшенные изысканной резьбой арки и колонны из серого камня, образующие фасад монастыря. На расположенных между ними фризах была изображена история появления первых святых стражей – монахов, превратившихся в зверей, чтобы служить первому королю Равки, и не сумевших вернуться в человеческое тело. Юрий верил, что и Санкт-Феликс был среди этих монахов, а подробности истории его мученичества изменились с течением времени после многочисленных пересказов. Феликс прошел через обисбайю , обряд Тернового огня, чтобы изгнать из себя зверя. А как быть с тем, что Николаю в последнее время все меньше хотелось расставаться со своим демоном? Он ведь по-прежнему мог трудиться на благо своей страны. В этом ничего не изменилось.

Двери, в которую можно было бы постучать, не нашлось, был лишь длинный туннель, уходящий во тьму. Один из солнечных солдат осветил путь.

– Пахнет чем-то сладким, – заметила Женя, и мгновение спустя они поняли чем.

Перед ними раскинулась огромная, припорошенная снегом поляна под открытым небом. Окружавшие их каменные стены были усыпаны полукруглыми нишами, похожими на сотни голодных ртов, а в центре поляны росло самое высокое дерево из всех когда-либо виденных Николаем.

Его искривленный ствол по обхвату не уступал маяку в Ос Керво. Сеть мощных, толстых корней раскинулась от основания ствола, а высоко вверху сплелись в купол, почти накрывший поляну, его ветви, усеянные алыми цветами и шипами длиной в несколько ладоней.

Терновый лес. Но на этот раз он выглядел совсем по-другому.

– Похоже на священный ясень Джеля, – заметила Зоя.

– Все истории берут где-то начало, – раздался голос из скрытой тенями ниши. Перед ними возникла женщина, закутанная в алые шелка, с черными волосами, заплетенными в три косы, которые она перекинула через плечо. Она была шуханкой с глазами цвета молодой листвы и босыми, несмотря на снег, ногами. – Все боги – это один бог. – Она повернулась к Зое. – Nae brenye kerr, eld ren.

Зоя поклонилась.

Николай перевел взгляд с Зои на монахиню.

– Прошу прощения?

– Это каэльский, – объяснил Дарклинг. – Древний каэльский. Язык – чему я весьма удивлен, – известный Зое.

Зоя не одарила его даже взглядом.

– Это значит «Приятно встретить тебя снова, старый друг». Юрис уже бывал здесь.

– Давно, – подтвердила монахиня. – Он хотел снова стать человеком и думал, что мы сможем ему помочь. Ты страшишься такой судьбы?

Зоя, казалось, была удивлена.

– Я все еще человек.

– Правда?

Женя потянулась и взяла Зою за руку.

– В ней вполне достаточно человеческого.

Но Николай полагал, что тут они все были в весьма неоднозначном положении.

– Нам известно, зачем вы здесь, – сказала монахиня. – Но вам не найти помощи в терновом лесу.

Нам? Николай заметил, что фигуры в алом стоят в каждой нише, наблюдая за ними. На вид они были безоружны, но численный перевес определенно был на их стороне.

– Вам известно о пятне тлена? – спросил он, пытаясь сосчитать людей в нишах. Их оказалось больше пятидесяти.

– Оно успело побывать и в наших горах. И нам остается только радоваться, что терновый лес не задело.

– Как и нам, – сказал Николай, поскольку это дерево было их единственной надеждой. До сих пор. – Так вы говорите, что мы не сможем остановить разрастание Каньона?

– Не при помощи обисбайи. Теневой Каньон – это прореха в ткани вселенной, ткани первого творения.

– Творения в сердце мира, – пробормотала Зоя.

– До творения была пустота, и именно она теперь просачивается через эту прореху в наш мир.

Николай потер руки.

– Ну и как нам это исправить? – Вопрос, который он задавал всегда. Сломанное можно было починить. Разорванное – зашить. – Как нам закрыть прореху?

– Никак, – сказала монахиня. – Кому-то придется постоянно держать ее края.

Женя нахмурилась.

– Что?

– Кто-то должен будет встать в проходе между мирами, между бездной и творением.

– Уточните, как надолго? – спросил Николай.

– Навсегда.

– Ясно.

– Что тебе ясно? – резко спросила Зоя.

– Кто-то же должен.

– Не будь глупцом, – отрезала она.

Монахиня приблизилась. Невозможно было сказать, сколько ей на самом деле лет.

– Это тень внутри делает тебя таким храбрым?

– Надеюсь, что нет. Я принимал безрассудные решения задолго до того, как обзавелся ею.