Саманта Шеннон - Ход королевой [litres]

Мы впятером направились к набережной, где дрейфовали корабли и работали погрузчики. Основная масса судов принадлежала СайенМОПу и носила вычурные названия: «Победа инквизитора», «Мари Зеттлер III». Часть из них предназначалась для перевозки солдат с острова Уайт. Среди военного флота выделялись торговые и грузовые шхуны, циркулировавшие между Сайеном и горсткой нейтральных стран свободного мира.

– Берниш, окажи мне услугу, – попросила я, запахивая куртку так, чтобы лишний раз не задеть раны.

– Излагай.

– Иви Джейкоб, одна из уцелевших в Сезоне костей, скрывается сейчас в системе очистных сооружений Флита. С ней женщина по имени Рошин. Сумеешь потихоньку вытащить их оттуда?

– Свидетели Сезона костей на вес золота. Не беспокойся, сделаю, – ответила моя спутница после недолгого раздумья.

Вот теперь действительно все.

Спустя одиннадцать лет я покидала Сайенскую республику Англию. Вспомнилось, как в детстве, бессонными ночами и посреди кошмарных школьных будней, я мечтала подняться на корабль и уплыть в светлое будущее. Однако кто бы мог подумать, что все случится именно так.

Мы остановились в тени исполинского контейнерного судна. Вдоль борта тянулись буквы «Flotte Marchande – République de Scion» [9].

– Карета подана, Махоуни, – объявила Берниш. – Вы отчаливаете первыми.

Сердце лихорадочно забилось. Пора. Мария скупо улыбнулась и заключила меня в объятия:

– Прощай, девочка.

– Спасибо, Йоана. Спасибо тебе за все.

– Не благодари меня, темная владычица. Просто ответь на вопрос. – Пиромантка отстранилась и сжала мое предплечье. – Ты видела Вэнс?

– Да, – кивнула я, – если она и жива, то теперь надолго выпадет из игры.

– Отлично, – просияла Мария. – А теперь отправляйся, наведи порядок в Париже. Нельзя, чтобы наши усилия пропали втуне. И по возможности, постарайся не умереть до нашей новой встречи.

– И ты тоже.

Она поцеловала меня в щеку и стала взбираться вслед за Берниш на соседний корабль.

Мы с Ником молча смотрели друг на друга.

Земля уходила из-под ног. Центр гравитации сместился.

– Помню, как впервые встретил тебя. – Голос Ника звучал размеренно, спокойно. – В видении. Маленькая белокурая девочка на маковом поле. Так я разыскал тебя в тот день, много лет назад. Помню, как латал твою рану, оставленную полтергейстом. А ты просила не вышивать нелепых узоров.

У меня вырвался нервный смешок.

Настал черед моих признаний:

– Помню, как скучала по тебе каждый день. Гадала, куда ты делся. Не забыл ли девчушку с макового поля.

– Помню, как вновь нашел тебя.

Мой взгляд заволокло пеленой.

– Помню, как ты рассказал о своих чувствах к Зику. Помню, как хотела умереть, поскольку любила тебя больше всего на свете. – Наши пальцы переплелись. – Помню, как подумала: нет, нельзя умирать, ты ведь так счастлив, а я мечтаю до конца дней видеть тебя счастливым.

Мы никогда не обсуждали случившееся той ночью. Ник погладил меня по щеке.

– Помню, как тебя короновали на «Арене розы», – прошептал он, и его горячие слезы обожгли мое лицо. – Помню, как осознал, в какую потрясающую, отважную женщину ты выросла. И как мне повезло сражаться на твоей стороне. Быть твоим другом. Частью твоей жизни.

Ник стал моей плотью и кровью, потерять его – значит утратить половину души. Я плакала так горько, как не плакала с самого детства. В тени торгового судна мы исступленно обнимали друг друга, словно десять лет назад. Бледная Странница и Алый Взор. Две последние «Печати» распались.

Агент из Кале сопроводил нас на борт и спрятал в грузовом контейнере, пообещав вернуться, как только корабль причалит к берегам Франции. Скоро, слишком скоро раздался вой корабельной сирены – сигнал к отплытию. Устроившись подле Стража среди коробок и ящиков, я ждала. Старалась не думать о Нике и судне, увозившем его далеко-далеко.

Мы обязательно встретимся, чего бы это нам ни стоило.

Лондон навеки останется со мной. Этот город всегда будет жить в сердце. Город, куда меня отговаривал ехать Финн. Моя хризалида, мое проклятие и искупление. Его улицы вошли в мою кровь, превратили меня из Пейдж Махоуни в Бледную Странницу, Черную Моль, темную владычицу, а потом развенчали, закалили. Когда-нибудь я вернусь. Посмотреть, как страна сбрасывает с себя оковы Якоря.

Когда судно отчалило, мы со Стражем выбрались на палубу. Шквалистый ветер на корме трепал мои кудри.

Корабль рассекал воды Ла-Манша, за бортом пенились волны. Мои руки легли на релинги. Ледяной бриз дул прямо в лицо, словно норовил сорвать кожу и обнажить мою истинную сущность. Взгляд невольно устремился к южному побережью Британии.