Кассандра Клэр - Призраки Сумеречного базара. Книга первая [litres]

Тесса тронула нефритовую подвеску, спрятанную за воротником, и стала ждать. Просто сидеть и ждать, держа его за руку, прислушиваясь к реву и вою снаружи.

Я здесь, Джеймс , сказала она мысленно. Я здесь и всегда буду здесь .

Иногда – как можно реже – она выпускала его руку и шла к окну, проверить, не подобрался ли огонь слишком близко. Все кругом мерцало оранжевым светом. Пожар бесновался всего в нескольких улицах от них. Оно было странно красивым – это ужасное зарево. Город горел, и с ним столетия его истории, вместе с деревянными балками перекрытий и древними книгами.

– На этот раз они решили выжечь нас изнутри, – молвила Катарина, возникая у нее за спиной; Тесса не услышала, как она вошла. – Кольцо огня идет вокруг всего Святого Павла. Они хотят сжечь собор. И сломить наш дух.

– Значит, им не удастся, – ответила Тесса и задернула шторы.

– Может, пойдем, сделаем себе по чашке чаю? – предложила Катарина. – Некоторое время он будет спать.

– Нет, я хочу быть здесь, когда он проснется.

Катарина вгляделась в ее лицо.

– Он очень много значит для тебя, – заключила она.

– Джем… Брат Захария и я всегда были близки.

– Ты любишь его, – просто сказала Катарина, и это был совсем не вопрос.

Тесса сжала в кулаке край занавески. Несколько мгновений прошло в молчании. Потом Катарина утешительно погладила подругу по руке.

– Я все-таки сделаю чай. И даже оставлю тебе последнее печенье в коробке.

Печенье?

Тесса стремительно обернулась. Джем сидел в постели. Обе женщины подбежали к нему. Катарина принялась проверять пульс, состояние кожи; Тесса видела только лицо – это дорогое, знакомое лицо. Джем вернулся. Он был здесь.

Ее Джем.

– Рана исцеляется, – сказала Катарина. – Тебе надо сохранять покой, но жить ты точно будешь. Хотя спасся буквально чудом.

Именно за этим я и пришел к лучшим сестрам Лондона , сказал Джем.

– Может, объяснишь, как ты заработал эту рану? – предложила она. – Я такие уже встречала. Почему на тебя напали с оружием фейри?

Я искал информацию , сказал Джем, пытаясь сесть повыше и морщась от боли. Мои изыскания не вызвали у них понимания .

– Да уж, раз на тебя напали с катаплазмом. Это оружие не ранит – оно убивает. И обычно выжить после такой атаки нельзя. Твои руны Безмолвного Братства обеспечили кое-какую защиту, но…

Но? – с любопытством повторил Джем.

– Я не верила, что ты переживешь эту ночь, – просто сказала Катарина.

Тесса заморгала. Она знала, что дело очень серьезное, но слова Катарины ударили ее почти физически.

– Впредь тебе лучше бы избегать таких ран, – заметила Катарина, снова укрывая его одеялом. – Пойду, займусь чаем.

И она тихо вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Оставив Тессу и Джема вдвоем в темноте.

Налет, кажется, был хуже всех предыдущих , промолвил после долгого молчания Джем. Иногда я думаю, что простецы самостоятельно причиняют друг другу куда больше вреда, чем сумел бы любой демон.

Волна чувств прокатилась по Тессе. Все, что накопила сегодняшняя ночь, внезапно вырвалось на поверхность; она уронила голову на край кровати и разрыдалась. Джем сел, притянул ее к себе, и она положила голову к нему на грудь – уже такую теплую. Сердце в ней билось ровно и сильно.

– Ты же мог умереть, – глухо проговорила она. – Я могла потерять и тебя тоже.

Тесса , сказал он, Тесса, это я. Я с тобой. Я никуда не делся .

– Джем. Где же ты был? Столько времени прошло…

Она взяла себя в руки и вытерла глаза. «С тех пор, как умер Уилл», – она выговорить так и не смогла. С того дня, как она сидела вот так же, на краю его кровати, а он медленно отплывал в сон, чтобы больше никогда не проснуться. Джем тогда тоже был рядом, но в последние три года она видела его все меньше и меньше. Они все еще встречались на мосту Блэкфрайерз, но в остальном он был далеко… очень далеко.

Я думал, что будет лучше держаться от тебя подальше. Я Безмолвный Брат, сказал он, и голос его у нее в голове звучал тихо и очень спокойно. Теперь я бесполезен для тебя .

– Что такое ты говоришь? – беспомощно вопросила Тесса. – Мне всегда лучше быть с тобой.

Теперь я то, что я есть, и не могу даже утешить тебя.

– Если не можешь ты, – ответила она, – значит, в мире больше некому это сделать.

Она всегда это знала. Магнус и Катарина пытались деликатно поговорить с ней о любви и бессмертии, о вечной жизни и о других любовях, но переживи она даже само солнце, в мире все равно не будет для нее никого, кроме Уилла и Джеймса, душ-близнецов, единственных, кого она когда-либо любила.