Кассандра Клэр - Призраки Сумеречного базара. Книга первая [litres]

Есть Сестра Эмилия хотела не меньше, чем спать, но и правда так утомилась, что давать себе труд поесть уже было слишком. Сначала сон. Она взобралась на сцену рядом с Братом Захарией, сняла плащ и скатала из него подушку. Вечер был еще теплый, а если она замерзнет… – что ж, значит, проснется, и они с Братом Захарией отлично посторожат за компанию.

Она понадеялась, что ее братья, все уже взрослые мужчины, так же добры и отважны, как этот человек. Уже засыпая, она вспоминала, как они вместе играли в сражения – еще до того, как повзрослели достаточно, чтобы начать тренироваться, – и хохотали, и падали, и клялись стать великими героями. И ей снились чудесные сладкие сны, хотя наутро, пробудившись, она их уже совсем не помнила.

Безмолвные Братья не спят, как обычные смертные, но Брат Захария, сидя над покинутым карнавалом, чувствовал, как над ним смыкается ночь, а он будто бы погружается в сон. Безмолвные Братья снов не видят, и, однако же, голоса Брата Еноха и всех прочих у него в голове стихли и унеслись прочь, и их сменила музыка – не карнавальная, нет. Звуки циньциня. Нигде в горах над Чаттанугой просто не могло быть никакого циньциня, и все же он его слышал. А слушая, понимал, что он уже никакой не Брат Захария. Теперь он был просто Джем. И сидел уже не на сцене, а на черепичной крыше, и все звуки, запахи и виды кругом были знакомы. Не Безмолвный Город, не Лондон… Он был снова Джем, и он был в городе, где когда-то родился. В Шанхае.

– Джем? Я сплю? – произнес кто-то.

И еще даже не повернув головы, он знал, кто сидит рядом с ним.

– Уилл?

Да, это был Уилл. Не старый и изможденный, каким Джем его последний раз видел, и даже не тот, каким он был, когда они впервые повстречались с Тессой Грей. Уилл тех первых нескольких лет, когда они вместе жили и тренировались в лондонском Институте. Когда они принесли обет и стали парабатаями . Джем поглядел на свое плечо, где некогда была начертана руна парабатая : плоть была невредима. Уилл сделал то же самое, заглянув за воротник, под рубашку, – у него на груди тоже не было руны.

– Как такое возможно? – сказал Джем.

– Это время между тем, как мы поклялись стать парабатаями, и самим ритуалом. Смотри – видишь шрам?

Он показал ясно различимую отметину на запястье.

– Ты заработал ее от демона-иблиса, – ответил Джем. – Да, я помню. Через две ночи после того, как мы решились. Первая битва.

– Значит, вот когда мы, – молвил Уилл. – Но я не понимаю, где . И как это все происходит – тоже.

– Я так понимаю, один друг заключил ради меня сделку, – сказал Задумчиво Джем. – Скорее всего, мы здесь потому, что демон Белиал боится этого человека, а он – то есть, она – попросила этого для меня. Потому что сам бы я никогда не попросил.

– Белиал! – удивился Уилл. – Что ж, если он боится этой твоей подруги, надеюсь, мы с ней никогда не встретимся.

– Хотел бы я, чтобы вы познакомились, – сказал Джем. – Но давай не будем тратить наше время на болтовню о людях, в которых тебе все равно нет никакого интереса. Ты, может, и не знаешь, где мы, зато знаю я. И, боюсь, времени нам отпущено не так уж много.

– С нами всегда так, – отозвался Уилл. – Но будем благодарны твоей ужасающей подруге, потому что, сколько бы времени у нас ни было, мы здесь вместе, и я не вижу в тебе никаких признаков инь-фэня. К тому же мы оба знаем, что на мне нет и никогда не было никакого проклятия. И это наше время не омрачит тень.

– Нет никакой тени, – согласился Джем. – И мы – там, куда я давно хотел отправиться с тобой. Это Шанхай, я тут родился. Помнишь, мы говорили о том, как здорово было бы приехать сюда вместе? Я так много хотел тебе показать.

– Помню, ты очень высоко оценивал некий храм или два. Ты обещал мне сады, хотя с чего ты решил, что я люблю сады, мне невдомек. И еще были какие-то виды, знаменитые скалы, что-то еще…

– Да забудь ты о скалах, – прервал его Джем. – Вон там, дальше по улице, есть местечко с отличными клецками, а я уже почти сто лет не ел человеческой еды. Пошли туда и посмотрим, кто сумеет съесть больше клецок за самое короткое время. И утка! Тебе точно стоит попробовать утку под прессом. Это большой деликатес.

Джем смотрел на Уилла, пряча улыбку. Его друг ответил грозным взглядом, но уже через мгновение оба сдались и расхохотались.

– Что может быть слаще, чем пировать костями врагов, – сказал Уилл. – Особенно когда ты рядом.

В груди у Джема стало так легко – он даже не сразу понял, что это радость. И радость эта отразилась на лице его парабатая . Лицо любимого человека – лучшее зеркало на свете. Оно показывает твое собственное счастье и боль, и помогает вынести то и другое, потому что если ты попытаешься вынести их в одиночку, чувства неизбежно захлестнут тебя и потопят.