Джон Норман - Мечники Гора

Кюры совершили набег на Тюремную Луну и, освободив меня, доставили в место, которое в тот момент было Стальным Миром Агамемнона. Впрочем, это событие, как и различные последовавшие за ним, насколько я понимаю, были описаны в другом рассказе.

— Что Вы делаете? — полюбопытствовала моя спутница.

— Рамар должен быть освобождён, — объяснил я.

— Это разумно? — спросила она.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Но именно по этой причине, я попросил доставить его на Гор.

Впервые я увидел Рамара на арене Стального Мира, в обстановке, в которой он своей свирепостью, мощью и хитростью, в очередной раз подтвердил законность прежних своих кровавых побед. Выведенный кюрскими кинологами для кровавых состязаний, обученный охотиться и убивать, он стал венцом своей породы, чемпионом своего вида. Позже, когда началось восстание, он, вместе с другими слинами, по причине того, что Агамемнон начал терять уверенность, становясь более отчаянным и напуганным, был выпущен на свободу, чтобы выслеживать, уничтожать и пожрать противников теократа, особенно плохо вооруженных людей, которые оказывали активную поддержку повстанцам. Кюр, безоружный, не уступает слину. У кюра вооружённого нет особых причин для беспокойства, если только он не захвачен врасплох. В свою очередь повстанцы, прежде всего кюры, и прежде всего, ради своих человеческих союзников, расставили множество тяжёлых, фунтов под двести весом, металлических капканов, прикованных прочными цепями к ближайшим деревьям. Для верности в ловушки положили тарсковые окорока. Вот в один из таких капканов и попался этот большой и красивый, но жестокий и опасный, шестиногий монстр по кличке Рамар. Ему предстояло умереть в этой ловушке от жажды, в мучениях, с левой задней лапой, удерживаемой глубоко вонзившимися в неё стальными зубами. Он был большим, благородным и по своему красивым зверем, тем пугающим способом, каким может быть красив слин, и мне была отвратительна даже мысль о том, что такое существо должно окончить свою жизнь столь ужасно, а просто прикончить его, признаться, у меня не поднялась рука. Несомненно, это было неблагоразумно с моей стороны, но мне удалось с немалым трудом, растянуть челюсти капкана, и зверь, получив свободу, прихрамывая, исчез в кустах. И он не напал на меня. Возможно, ему даже не пришло в голову, так поступить с тем, кто его освободил. Позже, время от времени, мы сталкивались друг с другом. Я думаю, что некоторую информацию об этом можно получить в другом месте. После развязки восстания в рассматриваемом Стальном Мире и, по-видимому, в силу некого взаимного решения или соглашения между Царствующими Жрецами и победившей партией кюров, было решено, что я и другие, должны были быть возвращены на Гор. Мог ли я надеяться, что мои действия в Стальном Мире удовлетворили или, по крайней мере, успокоили Царствующих Жрецов? Могли ли вообще успокоиться такие формы жизни? И могло ли быть так, что они, в конечном итоге, были удовлетворены моими действиями, настолько, что сочли целесообразным, в своей мудрости, избавить меня от своих интересов? Конечно, мы все или, по крайней мере, некоторые из нас, пусть и неумышленно, служили им. Конечно, теперь им можно было не опасаться одного из самых великих и опасных из кюров, Лорда Агамемнона, честолюбивого, умного, решительного, блестящего, одарённого, непримиримого противника. В любом случае меня не убили и не возвратили к ужасам Тюремной Луны. Я снова на Горе, правда, я не тешу себя надеждой, что Царствующие Жрецы забыли обо мне, чего я так пылко желал. Будь это так, разве меня не вернули бы с благодарностью, возможно, даже со щедрым вознаграждением к дверям моего дома в Порт-Каре? Вместо этого я стою здесь, на этом далёком пустынном берегу, между лесом и морем. Отбывая со Стального Мира, я забрал Рамара с собой, решив, что он заслужил лес и деревья, степи и травы, горы и скалы, простор и свободу Гора, взамен стальных плит, загонов, искусственных лесов и рельефа Стального Мира. Пусть он, как настоящий слин, живёт в мире, пригодном для него. А в действительности, пусть мужчины, люди и кюры живут в мирах, пригодных для них. Слишком многие, живя в своих Стальных Мирах, даже не знают того, что это их тюрьмы.

— Он одичает, — предупредила девушка.

— Он и так дикий, — заметил я.

— Он станет опасным, — сказала она.

— Он опасен даже сейчас, — пожал я плечами, расстёгивая толстый, кожаный ошейник, усыпанный стальными шипами, охватывавший шею гигантского, хромого слина.