Кэтрин Фишер - Алая шкатулка [litres]

Ребекку выбросило из черноты зеркала прямиком в спутанную темно-зеленую паутину. Она угодила в сеть, как муха, и закричала от ужаса.

Младенец заплакал.

Липкие зеленые ленты еще какое-то время продолжали раскачиваться.

Запыхавшаяся и ошарашенная, она выбралась из сети. У нее было такое чувство, будто ее разорвало на куски, а потом ее собрали заново, но в неправильном порядке.

– Маскелайн? Пирс?

В лаборатории никого не оказалось. Здесь было непривычно темно. На мониторах мигали маленькие лампочки. Дыхание Ребекки вырывалось паром.

– Где вы?

Холодная тишина лишала присутствия духа. Ребекка встала, развернулась и ахнула.

Зеркало отражало ее перепачканное испуганное лицо.

И где Джейк? Почему он не пошел за ней?

Малыш снова заплакал. Ребекка откинула уголок одеяла и посмотрела на его страдальчески сморщенное личико.

– Тсс… тише.

Ребекка не помнила, чтобы в аббатстве было так тихо и так темно. И что-то еще не так. Запах. В лаборатории пахло сыростью и разложением.

Что-то скользило вниз и падало.

Ребекка в страхе оглянулась, сердце громко колотилось в груди.

Средневековая кирпичная кладка дальней стены, покрытая многими слоями штукатурки, выгибалась внутрь лаборатории. На глазах Ребекки треснул кирпич и упал на пол кусок штукатурки. Казалось, какая-то неудержимая сила давит снаружи на стену и склон холма надвигается на аббатство.

Ребекка попятилась.

Где-то в глубине дома раздался страшный грохот.

Как будто труба обвалилась.

Или на аббатство упала бомба.

Венн, изнемогая от тревоги, ходил туда-сюда по зеркальному залу.

– Что-то происходит. Чувствуешь? Что-то меняется.

Гидеон стоял, упираясь ладонями в одно из сотен одинаковых зеркал, и в упор смотрел в свои зеленые глаза. Он и правда это чувствовал. Слабая деформация пространства. Сокращение. Как вдох.

– Комната уменьшается, – сообщил он.

– Уменьшается?!

– Стены сдвигаются со всех сторон. – Теперь он это услышал – тихий треск. – Комната сжимается.

Венн, полный решимости, посмотрел на зеркала:

– Тогда мы пробьем себе путь.

Он потянул за резную раму, но позолоченное дерево рассыпалось у него в пальцах, как гнилая труха.

– Попробуй это!

Гидеон схватил стул и с размаху ударил им об пол. Стул разлетелся на части. Они с Венном взяли по ножке и бросились атаковать стены. Комната к этому времени уменьшилась вдвое. Пол и потолок искривились под невероятными углами.

Венн саданул ножкой по ближайшему зеркалу. Его поверхность покрылась похожими на молнии трещинами. Это напомнило Гидеону расселины в леднике. Он отскочил, к его ногам упали огромные осколки.

Но это ни к чему не привело. За первым зеркалом появилось второе и продемонстрировало им их же отчаяние.

Венн в бешенстве набросился на него, но за ним выросло следующее.

Гидеон потянул его от стены.

– Бесполезно. Подумайте! У вас должна быть сила против этого. Венны – наполовину Ши. Все так говорят. Призовите силу! Используйте ее!

Венн посмотрел на Гидеона, и у того от его взгляда все внутри похолодело.

– Нет.

– Но…

– Если я… если я начну, то чем закончится? – Венн оглядел сжимающуюся комнату. – Она этого и добивается. Хочет, чтобы я отказался быть человеком и вошел в ее мир. Это легкое решение. Слишком легкое. – Он глубоко вздохнул и продолжил: – Ты лучше других это знаешь. Ты слышал их музыку и пошел за ними.

Гидеон кивнул, но охватившая его паника все нарастала.

– Знаю. Но если вы этого не сделаете, мы тут умрем.

– Саммер никогда…

Гидеон глянул на Венна и тихо перебил:

– Саммер легко прихлопнет нас, как мух.

Венн молчал, словно принуждал себя посмотреть правде в глаза.

Гидеон с холодным сочувствием наблюдал за его внутренней борьбой.

– Вы должны. Все Ши об этом болтают. Ваша семья стоит перед выбором еще со времен Ошина Венна. Сила появится, только надо захотеть ею воспользоваться. Сделайте это, Венн. Уничтожьте Саммер с помощью силы, которой она же вас наделила. – Гидеон понимал, что его голос срывается от злобы. Он никогда не думал, что жажда мщения может быть настолько сильной.

Венн отшвырнул ножку стула и замер.

Юноша ждал затаив дыхание. Комната стала такой маленькой, что, расставив руки, он мог одновременно дотянуться до двух противоположных стен, как будто каждый фрагмент мира уменьшался до размера точки. Как минута на фоне бесконечности.

Венн посмотрел наверх.

До стеклянного потолка было слишком высоко. Со стороны казалось, что он сконцентрировался и направил на потолок весь свой гнев.