Чарли Хольмберг - Дым и Дух [litres]

Сэндис завороженно следила за этим невероятным танцем. До сего дня она и не представляла, что Кайзен – мастер суграта. Она пыталась вклиниться между ними и хоть чем-то помешать Кайзену, но эти двое двигались слишком быстро. Когда же она все-таки подобралась к жрецу, то получила коварный удар в грудь и отлетела, словно пушинка, на другой конец комнаты.

Кайзен в очередной раз отбил атаку Рона, перехватил его руку, вздернув у себя над головой, словно приглашая соперника покружиться в вальсе, и ткнул его под мышку. Рон скривился от невыносимой боли. Сэндис, прижимая ладонь к мучительно ноющим ребрам, грозящим вот-вот треснуть, заглатывала воздух.

Внезапно в руке у жреца сверкнула сталь. У Сэндис перехватило дыхание. Нож! Кайзен полоснул серебряным лезвием по коже Рона чуть ниже уха, и тоненькая струйка крови потекла по шее.

– Кайзен, – на изумление спокойным и ровным голосом окликнула его Сэндис, становясь на колени. – Прекрати.

– Ты не уйдешь от судьбы, Сэндис, подлая ты шавка, – прохрипел Кайзен, дико вращая глазами. – Неужели ты готова лизать пятки тому, кто вытер об тебя ноги?

Рон скрипнул зубами и медленно, невероятно медленно сунул руку в карман брюк.

– Кайзен!

Сэндис выпрямилась, но поскользнулась на влажном от крови полу и снова шлепнулась в мутную грязь. Холод металла ожег ее босые ноги. Церемониальный меч! Встав на одно колено, она обернулась к жрецу.

– Я ведь сделаю это, Кайзен, учти.

– Сделаешь, да еще как! Ты даже не представляешь, что ты сделаешь. И что сделаю я.

Кайзен сильнее нажал на нож, и кровь из раны на шее Рона хлынула горячим потоком. Сэндис оцепенела.

Рона передернуло от боли. «Ах, нет, он просто шарил в кармане, стараясь не привлекать внимания Кайзена». Миг – и он вытащил на свет три знакомых лепестка-лопасти, обрамлявших сверкающую середину. Амаринт? Значит, тот, что она видела прежде, на самом деле фальшивка?

Сэндис покосилась на меч.

Рон большим пальцем закрутил артефакт.

Кайзен, выглядывая из-за плеча Рона, изумленно вытаращился на оберег.

Сэндис подхватила меч, сжала его изо всех сил и, утвердившись наконец на ногах, помчалась на Рона, зажав меч под мышкой, словно приклад ружья.

Изо рта ее вырвался оглушительный крик.

Острие вошло в плоть Рона, как нож в масло, проткнув рубашку и кожу. Сэндис почувствовала лишь слабое сопротивление, когда меч прорубал себе дорогу сквозь позвоночник, затем изумительно пошитый жилет, кожу, мышцы и внутренние органы.

Сэндис налегла на меч и до гарды погрузила его в тело Рона – и в грудь Кайзена.

Отшатнулась, споткнулась на ровном месте и всхлипнула. Мягкое гудение амаринта мешалось с ее учащенным неровным дыханием. Глаза Кайзена, белые от ужаса, выкатились из орбит, рот обмяк.

Рон шагнул вперед, вытащив острие из сердца жреца, схватился за гарду и выдернул меч из своего тела. Рубашка его пропиталась кровью вола и Голта, но в остальном он был цел и невредим.

Кайзен повалился на четвереньки. Жизнь, капля за каплей, выходила из него. Руки его изогнулись, и он застыл в луже крови, опираясь на локти.

– Ну, будет и на твоей улице праздник. – Рон ухмыльнулся, наклонился и потрепал жреца по плечу.

Затем развернулся, схватил Сэндис за руку и потащил к двери.

Сэндис не сопротивлялась – все верно, пора уносить ноги.

В дверном проеме Сэндис оглянулась, бросила мимолетный взгляд на Кайзена и выбежала в коридор. Никого. «Неужели Рон расправился со всеми оккультниками? Или они сами смазали пятки? И где вассалы? До сих пор в спальне? Элис! Они бросили Элис…»

Поворот. Двери. Из бокового ответвления коридора выскочил какой-то человек и застыл, провожая их взглядом. Он не бросился им вдогонку, он просто глазел на девицу, с головы до ног выпачканную кровью, и на юношу в одежде оккультника. А затем все завертелось перед глазами Сэндис, как во сне: комнаты, цветные пятна, бой перед входной дверью, дерущийся Рон, вышибающий мозги из неисчислимых оккультников.

Уже потом, вырвавшись из логова, они неслись, мчались, летели под беспросветно-черным, затянутым дымом небом, пока не закровоточили ее босые ноги, пока не смолкли вдали ружейные выстрелы и они не остались вдвоем – только она, Рон, их сбившееся дыхание да неровные удары сердец.

Сэндис выковыривала занозу из пятки, пока Рон утолял жажду, черпая воду из поилки для лошадей. Они укрылись в конюшне за постоялым двором, в километре от восточных городских ворот. Вода ручьями стекала с волос и одежды Сэндис, но отмыть и отскрести все кровавые пятна ей так и не удалось. Она подозревала, что ее волосы до сих пор кое-где покрывала кровавая короста, но сил вычесывать их у нее больше не было. Очерчивая кромку горизонта, вставало солнце. Подул легкий свежий бриз. Сэндис стиснула зубы, чтобы они не стучали от холода.