Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

– Наверняка, – Тай не отрываясь смотрел на океан.

Луна пряталась за облаками, и вода словно впитывала свет, высасывала его из неба и прятала в бездонной черноте. Там, где волны встречались с песком, берег был вышит мерцающей серебряной лентой.

– Иначе она не послала бы нам деньги. Тем более, зачарованные.

– Это точно, – Кит зевнул. – Когда колдун посылает тебе деньги, можешь быть уверен: он это серьезно. Но я тебе гарантирую, что если мы не сделаем всего, что наобещали, она придет за нами – вернее, за своими деньгами.

Тай подтянул колени к груди.

– Проблема в том, что нам все равно придется встретиться с Барнабасом, а он нас ненавидит. В этом мы уже убедились. Нам к нему и близко не подойти.

– Об этом стояло подумать еще до того, как заключать эту сделку, – заметил Кит.

Тай смутился, но тут же снова начал улыбаться.

– Детали, Ватсон. Все решают детали, – он запустил руку в волосы. – Может, нам замаскироваться?

– Думаю, нам стоит попросить Дрю.

– Дрю? Почему Дрю? – изумился Тай. – О чем попросить?

– О помощи, естественно. Барнабас ее не знает, а выглядит она гораздо старше, чем на самом деле.

– Нет. Только не Дрю.

Кит вспомнил, с каким выражением Дрю говорила в библиотеке о Хайме. Как она тогда сказала? Он слушал меня, и смотрел со мной ужастики, и вообще вел себя так, будто то, что я говорю, имеет значение? И как она радовалась, когда он учил ее вскрывать замки…

– А почему нет? Мы можем ей доверять. Она одинока и скучает. И наверняка обрадуется, что ее пригласили.

– Но мы же не можем рассказать ей про Тень! – Тай стал бледным, как луна. – Или про Черную книгу!

А ведь верно, подумал Кит. И я точно не собираюсь посвящать Друзиллу в план, который, надеюсь, развалится, прежде чем мы чего-то добьемся.

Он сел.

– Нет, точно нет. Ей будет слишком опасно знать что-то о… о нашем деле. Скажем, что мы просто пытаемся наладить отношения с Сумеречным базаром.

– А тебе правда нравится Друзилла? – Тай отвел от него взгляд.

– Я думаю, она чувствует себя очень одиноко, – сказал Кит. – Мне это тоже знакомо.

– Я не хочу, чтобы ей грозила опасность, – возразил Тай. – Любая опасность.

Он снова занялся рукавами.

– Когда Ливви вернется, я скажу ей, что хочу немедленно провести ритуал парабатаев.

– А я думал, ты собираешься в Схоломант? – не подумав ляпнул Кит.

Если бы только Тай увидел в этом возможность для себя… новую свободу… Впрочем, Кит тут же мысленно дал себе подзатыльник за такие мысли. Конечно, смерть Ливви просто не может быть связана для Тая с какой бы то ни было свободой.

– Нет, – отрезал Тай. – Я тебе уже говорил, я туда больше не хочу. Забыл? К тому же с парабатаем в Схоломант нельзя. Таково правило. А правила – это важно.

Кит даже думать не хотел, сколько правил они нарушают прямо сейчас. Тай явно выделил возвращение Ливви в отдельную задачу… в какой-то параллельной реальности, и ему было все равно, какой ценой они этого добьются. А ведь такие вещи никогда не выходят как задумано.

Тай терзал рукава худи, его пальцы отчетливо дрожали.

Кит, сидевший чуть позади Тая, тронул его за плечо. Тай нахохлился, но не отстранился.

– Сколько окон на фасаде Института? – спросил Кит.

– Тридцать шесть. Тридцать семь, если считать чердачное, но оно сейчас заклеено, – мгновенно ответил Тай. – А что?

– Вот это мне в тебе и нравится, – тихо сказал Кит. Его дрожь немного унялась. – То, как ты все видишь, все замечаешь. Ничего не забываешь. Ничего не пропускаешь.

И, возможно, никого.

Ночь катилась к рассвету. Эмма снова начала клевать носом. Когда лошадь встала, она проснулась, быстро набросила капюшон и огляделась по сторонам.

Перед ними высилась башня. Занималась заря, и в первых ее лучах единственная незыблемая часть Неблагого Двора выглядела совсем не похожей на рисунок Джулиана – скорее уж на чей-то кошмар. Стена терний вокруг здания тоже ничем не напоминала скромный шиповник. Шипы оказались стального цвета, каждый длиной в целый фут. Местами заросли пестрели огромными белыми цветами. Стены башни были черные и гладкие, как антрацит. Окон в них не было.

Дыхание паром повисало в холодном воздухе. Эмма поежилась и запахнулась плотнее в плащ Нене. Вокруг просыпалась и перешептывалась сонная процессия Благих. Похожие друг на друга девицы позади уже трещали о том, какой прием приготовил Неблагой Король и какие отведет им комнаты. Джулиан рядом не двигался. Он сидел на коне совершенно прямо; капюшон скрывал лицо.