Руслан Галеев: Трансгалактический Моджо-тайп

Звонил с Джетро-Талла Ревущий Медведь. Звонил из Коммуны Трехтысячников Молчащая Сова. Написал мой агент, интересуясь, действительно ли существует рукопись этой самой книги, или я снова написал ему, находясь в неадекватном состоянии. Прислал короткое и гневное письмо другой мой агент, требуя новую статью и выделяя болдом, подчеркивая, и заставляя коситься буквы в слове «DEADLINE». Звонили и писали друзья, знакомые, репортеры, которые любят брать интервью у репортеров, какие-то чуваки из консольных таблоидов, умоляя дать им эксклюзив о полете с Дальней Разведкой, Радикальные Кто-то там, обещая взорвать меня и мой дворец (клянусь, там было слово «дворец»), какие-то парни с какой-то киностудии чтобы обсудить какой-то фильм, и еще примерно 20–30 человек, которые выяснили, что моя задница больше не болтается по дальним просторам вселенной, а благополучно вернулась домой. Я удалил к чертовой матери все это барахло, оставив только упоминания о звонках Ревущего Медведя и Молчащей Совы, и направился было в обратный путь, когда консоль выкрикнула прокуренным голосом Дэны Фучс ее коронное «Look Out!», сообщая о том, что пришло еще одно письмо. Я автоматически бросил взгляд на экран и увидел имя Абигейл.

Знаете, с тех пор, как в болоте Сайгона мне пришлось два часа проторчать на противопехотной мине, я ни разу не чувствовал, что вот, настал тот самый момент, когда, похоже, решается моя судьба.

И вот оно снова накатило.

Помню, однажды, на встрече со студентами меня спросили: «Есть ли правила в той игре, которую играет Том Хант?» Я был гораздо моложе и сказал: «Да, конечно. Их три. Первое – игрок никогда не доверяет копам и взрослым. Второе – игрок как можно дольше остается молодыми. И третье, как бы пошло и наивно это не звучало, – игрок верит в любовь, потому что, если честно, все остальное в этом мире не достойно веры игрока».

Но прошли годы, и я сам стал до судорог взрослым. Моя молодость далеко позади. И все что осталось, это чертова любовь, настолько хрупкая и невесомая, что легко уместилась в нескольких фотонах консольного письма. И я, как тот сошедший с ума физик на флагмане разведки, как никогда четко понимаю, что в этой проклятой вселенной любое событие одновременно может случиться и не случиться.

А потом я подумал, да какого черта, и открыл письмо.

[1]

«Искушение Жан-Клода Кили», Хантер Томпсон