Руслан Галеев - Трансгалактический Моджо-тайп

И по сей день разведчики, да и просто случайные корабли натыкаются на одиночные поселения, основанные в эту эпоху и развивавшиеся обособленно от разжиревшего тела цивилизации. Часть из них, и будем откровенны – большая часть – представляют собой опустившиеся, деградировавшие до средневековья клоаки. Кое-где дело дошло до легализованного каннибализма, религиозных жертвоприношений и просто публичных казней. Что, разумеется, страшно, поскольку все это взросло на удобренной почве возможно лучших умов человечества периода Кшешинского. Но известны и такие, как Новая Шангри-Ла, Город Разума, Коммуна Трехтысячников. Поселения, не только не опустившиеся после расставания с человечеством, но, напротив, в отрыве от него шагнувшие вперед. Фактически, эти люди перестали быть людьми, став чем-то большим. Честно говоря, мне каждый раз жалко, когда таких ребят находят. И хотя они раз за разом вносят свежую кровь в забитые целлофаном артерии нашей цивилизации, сама цивилизация может приносить в их заново устоявшийся уклад только грязь. Мы пронесли эту грязь через вселенную, как некую ценность, и распространяем ее вокруг себя, как благо. Напоминая при этом лошадь на параде, которая гадит просто потому, что она лошадь, и гадить для нее естественно.

Следует отметить, что во времена Кшешинского беглецов не любили в том числе и те, кто вроде бы боролся с режимом. В основном из того контингента так называемой оппозиции, которая активно бросала бомбы и готова была взрывать кафе с мирными и ни в чем неповинными жителями (ну или просто избивать бейсбольными битами любого, кто попадался на пути – не пропадать же боевому запалу), ради привлечения внимания к самому факту наличия борьбы. Наверное, отчасти они были правы. Они говорили: «Проклятые трусы, оставайтесь и деритесь. Сопротивляйтесь!» Но будем откровенны, далеко не все могут натянуть шапку-балаклаву и идти танцевать на престолах кровопийц. Да и разумность такого рода борьбы кажется многим, скажем так, спорной. К тому же, неприятие режима и отток лучших, пусть и слабых, нанес распухшему трупу системы ничуть не меньший вред, чем бомбы и манифестации, а возможно и больший. Другое дело, что сам я обитал в таком окружении, которое подобный вариант действий в сложившихся условиях принять не могло. Бежать вместо того, чтобы посмеяться – это было не наше дао.

Так же я не стал бы забывать о том, что большинство беглецов вышли из поколения типпи, субкультуры крайне миролюбивой и пассивной, полагавшей за откровение слова Кена Кизи: «Война против войны – тоже война». Уходить от борьбы было для них естественно. И это как раз выросшие из этой культуры бомбисты были жуткой мутацией. Которая, будем откровенны, не смогла нанести режиму сколь-нибудь реального вреда. Система подохла от старости, а выжили на ее обломках те, кто смеялся и смог остаться людьми. Ну и еще несколько десятков миллиардов зомби. Что касается милитаризированных пост-типпи, то многие из них борются до сих пор. Черт его знает, с чем. Когда терроризм и революция становится профессией, цель теряет значение, и главным становится процесс. В корне, по сути своей, эти люди ничем не отличаются от обычных политиков. А в политике, как я уже сказал, 99 % людоедов и 1 % просто плохих людей.

Незадолго до того, как я отправился в рейд вместе с разведчиками, мне позвонил Молчащая Сова. Тут надо отметить, что бугай мало изменился со времен нашей бурной молодости. Прибавилось морщин – да, и еще слегка раздался в плечах. Но по-прежнему лишнего слова из него не выдавишь. Иногда кажется, что сукин сын звонит, чтобы просто увидеть тебя на мониторе и услышать твой голос. И это, черт побери, может оказаться правдой, что зачастую растапливает мою душу круче, чем концертные видео Пи Джей Харви, где она светит своими белыми трусиками из-под гитары и умудряется при этом так искренне петь о чистой любви, в которой нет места пошлости. Впрочем, я отвлекся. Я всегда отвлекаюсь, когда вспоминаю то видео.

Так вот, мне позвонил Молчащая Сова и сказал, что отправился на пару месяцев в Коммуну Трехтысячников. Помедитировать, очистить сознание, встряхнуть карму и бла-бла-бла: прочий бред, в который я никогда не верил. И вот там, в знаменитой Библиотеке Прошлого нашел кое-что, способное меня заинтересовать. А именно – речь Патрика Ломбарка Майлза, произнесенную через несколько суток после того, как их колонию вновь открыла для человечества Дальняя Разведка. В тот момент Объединенный совет как раз решал, стоит ли остаться на планете, о которой отныне известно человечеству, и вернуться, таким образом, в лоно материнской цивилизации? Или же сложить пожитки в космические корабли и отправиться искать новый дом. Справедливости ради следует отметить, что Совет склонялся ко второму варианту, и судить их за это я не берусь. У человечества есть одна характерная черта, которой оно не изменяет с момента своего появления: оно раз за разом не оправдывает возлагаемых на него надежд. Так что, входи я в состав Объединенного совета Коммуны Трехтысячников, я бы и сам, пожалуй, поставил галочку в графе «к черту человечество». Но Патрик Ломбарк Майлз, который был то ли самым мудрым, то ли самым глупым членом совета (я так и не определился), вышел на вырубленную из цельного куска мрамора трибуну в виде раскрытой книги и произнес сорокаминутную речь, суть которой сводилась к следующему: «Нужно ли нам человечество? Нет. Но нужны ли мы человечеству? Да. Несем ли мы бремя ответственности за человечество вместе с другими людьми? Безусловно. Можно ли сбежать от этой ответственности? Нет». Я же говорю, трудно определиться, то ли парень был действительно семи пядей во лбу, то ли просто кретином со склонностью к идеализму. Но Объединенный совет прислушался к его словам. И теперь около 30 % школ и университетов перешли на образовательную программу, разработанную именно в Коммуне Трехтысячников, и именно эти 30 % отличаются наиболее выдающимися успехами в плане производства человека разумного.