Игорь Галеев: История Сочинителя

И. Галеев

История Сочинителя

Послесловие для предисловия.

Уже закончив эту книгу, мне захотелось вернуться к её началу. Я могу представить, как непросто будет её читать. Особенно тем, кто ещё не вызрел из религиозных догм или научных рамок. Ибо здесь я именно сочинительствую процесс, принципиально отличающийся от научных и религиозных методов, претендующих на знание о жизни.

Поэтому, если уж очень захочется, то всякий может прочесть её как нечто, вызывающее реакцию противления сказанному. Кто пожелает, может воспринимать образ Сочинителя художественным вымыслом, плодом моей фантазии, а всю историю о нём - долгим сном, рассказанным пробудившимся автором.

Я выполнил свою задачу - отразить элементы и некоторые особенности свободного творческого мышления. И если кому-то удастся его в себе развить, то он сможет находить ответы на многие так называемые "вечные вопросы".

Собственно - творческий способ мышления и есть Художественный Метод, возможностям которого во многом посвящена эта история. Только Художественность может соединить и "примирять" все противоречия жизни и из невозможного делать очевидное.

Я бы мог избежать этого термина - "Художественный Метод", назвать то же самое явление "художественным принципом", "окном в новый мир", "'энергией слияния образа и понятия"... Как принято говорить - "научный метод познания", "художественный", "исторический", "эмпирический"... Художественность определили в узкие рамки искусства, но на самом деле художественное освоение жизни и есть синтез научного, исторического и какого угодно знания. Художественный Метод - это метод сочинительский - вот на чём я хочу заранее сконцентрировать читателя.

По причине своей природной робости и скромности, я уделил мало места истории своего нынешнего биографического "я", но, надеюсь, читатель правильно оценит мою эгоистическую самоиронию.

Сегодняшняя общественная жизнь так же лжива, криклива и невежественна, как и всякая социальная жизнь во все времена. Человечество вплотную приблизилось к Великому Переходу. Все виды творчества выполнили свои задачи по достижению художественного своеволия. Неосознанная эра творчества окончена. Наступила эпоха личной Авторской ответственности.

В течении последних веков человечество, как саранча, уничтожило тысячи невосстановимых на Земле видов, оно создало такую культуру, где свалены в одну музейную кучу: и замысловатые ночные горшки, и истинные редкие шедевры. Человечество запуталось в оценках искусства, ибо не понимает - что есть творчество и каково его значение. Уже давно изжиты догматические религиозные формы творческого развития, но эти догмы по-прежнему уводят людское сознание от истинного предназначения человека. А так называемые "сильно развитые цивилизации" извращают творческий процесс и используют его энергию для саморазрушения. И пусть бы, ибо давным-давно колесо человеческой истории запущено мировоззрением страха и невежества. Ни один истинный Автор не получил во все времена от культуры тех субсидий, которые выделялись ею же для "развития культуры". Но не в том печаль. Главное кто-то ещё успевает истинно создавать своё и кто-то ещё примет посильное участие в Сочинительстве. Для таковых эта книга (хотя "для себя" звучит гораздо точнее).Многие, казалось бы, обычные понятия и выражения я беру в кавычки, часто по причине того, что они могли бы быть выражены другими словами и понятиями, а эти употреблены лишь для ассоциативной ясности...

Чтобы не создавать из этого послесловия вступительный манифест, я его заканчиваю и желаю всем успехов и плодотворного времяпровождения - что и сопутствовало мне при написании этой отнюдь не скромной истории Сочинителя, написанной им самим.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Русская библия.

Инстинкт веры.

Трудно найти тональность для этой книги. И я долго топтался на месте, прежде чем взялся за неё. Да и события "новейшего" времени не благоприятствовали занятиям "вечными темами". Снаружи меня сплошные проблемы, неустроенность, разлад, злость и рвачество. Всё это проникало вглубь меня, раздражало, отвлекало, и делалось тревожно: страх, леность, нелепые заботы, болезни, разочарования, суета и всяческие страсти расчленяли мой разум, и не было возможности спокойно осмыслить пройденное.

Впрочем, причины моего бездействия заключались и в ином. Пройдя несколько циклов познания, я обрёл именно творческое знание и собственное представление о мироздании и своей роли в нем. И уже две предыдущие мои книги писались не только для самоосознания, не как страстный интуитивный прорыв и даже не как утверждение себя в грядущем ( все эти задачи мною уже так или иначе решались), а в некоторой степени и как попытка скорректировать творческий процесс - с осознанностью, что и я сам невольно на многое безответственно повлиял своими начальными творческими исканиями.