Джо Аберкромби: Холодное железо: Лучше подавать холодным. Герои. Красная страна

— Успели укрепить стены с прошлого года, — проворчал Бенна. — Не хотелось бы мне их штурмовать.

— Скажи еще, что у тебя хватает духу карабкаться по лестницам.

— Не хотелось бы мне приказывать идти на штурм кому-то другому.

— Скажи еще, что у тебя хватает духу отдавать приказы.

— Не хотелось бы мне видеть, как ты приказываешь идти на штурм.

— Согласна. — Осторожно свесившись с седла, она хмуро всмотрелась в крутой обрыв слева, потом подняла взгляд на отвесную стену справа, увенчанную зубцами, казавшимися черными на фоне посветлевшего неба. — Выглядит так, словно Орсо опасается, что его хотят убить.

— У него есть враги? — Бенна вытаращил в притворном изумлении глаза.

— Половина Стирии.

— Значит… и у нас есть враги?

— Больше половины Стирии.

— А я так старался завоевать любовь… — Они проскакали рысью меж двумя суровыми стражами, чьи копья и стальные шлемы были отполированы до зеркального блеска, въехали в темный длинный тоннель, отлого поднимавшийся вверх, и под его сводами заметалось эхо цокота копыт. — Опять у тебя этот вид.

— Какой?

— «Хватит шуток на сегодня».

— Хм. — Она почувствовала, что лицо ее и впрямь застыло в привычном хмуром выражении. — Что же, будешь улыбаться за двоих. В этом ты силен.

За воротами открылся другой мир — благоухающий лавандой, ослепительно-зеленый, в отличие от серых горных склонов. Мир выкошенных лужаек, подстриженных изгородей самых причудливых форм, сверкающих фонтанных струй. Красоту портили лишь торчавшие у каждой двери угрюмые стражники в белых плащах с черным крестом Талина, накинутых поверх доспехов.

— Монца…

— Что?

— Пусть это будет наша последняя кампания, — просительно сказал Бенна. — Последнее лето в пыли. Давай найдем какое-нибудь занятие поприятней. Пока мы молоды…

— А как же Тысяча Мечей? Вернее, почти десять тысяч… и все смотрят на нас и ждут приказа.

— Пускай смотрят, куда хотят. Примкнули к нам наживы ради, получили ее сполна. Они верны, только пока им это выгодно.

Она и сама знала, что Тысяча Мечей отнюдь не лучшая часть человечества. И даже не лучшая часть племени наемников. Большинство их бойцов стояли лишь на ступеньку выше обычных преступников. Остальные — ниже. Но дело было в другом…

— Решил что-то, так держись этого, — буркнула она.

— Чего ради? Не понимаю.

— Как обычно… Еще один поход — и Виссерин падет, Рогонт сдастся. Лига Восьми станет всего лишь дурным воспоминанием. Орсо объявит себя королем Стирии, а мы исчезнем, и нас забудут.

— Мы заслуживаем того, чтобы нас помнили. Могли бы владеть собственным городом. Ты стала бы благородной герцогиней Монцкарро… чего-нибудь…

— А ты — бесстрашным герцогом Бенной? — Она засмеялась. — Осел безмозглый. Ты же без меня и задницу подтереть не можешь. Война — дело достаточно темное, что уж говорить о политике? Орсо будет коронован, и мы уйдем в отставку.

Бенна вздохнул.

— Я думал, мы наемники… Коска таких хозяев, как этот, никогда не держался.

— Я — не Коска. И в любом случае не больно-то будет умно отказать властителю Талина.

— Ты просто любишь сражаться.

— Нет. Я люблю побеждать. Еще один поход, и мы сможем увидеть мир: побывать в Старой империи, объехать Тысячу островов, посетить Адую и постоять в тени Дома Делателя. Все, о чем мечтали.

Бенна надул губы, как всегда, когда не получал своего. Надул, но «нет» не сказал. Выбор вечно оставался за ней, и порой ее это задевало.

— Слушай, у нас на двоих всего пара яиц. Тебе никогда не хотелось их поносить?

— При тебе они смотрятся лучше. Да и мозги ты все прибрала. Полезней держать их вместе.

— Что ж тебе-то остается?

Бенна ухмыльнулся.

— Обаятельная улыбка.

— Тогда улыбайся. Весь следующий, последний поход.

Соскочив с седла, она оправила пояс с мечом, бросила поводья конюху и зашагала к внутренним воротам. Бенне пришлось догонять ее бегом, поскольку он, слезая с коня, запутался в амуниции. Редкостное неумение обращаться с оружием для человека, зарабатывающего на жизнь войной.

Внутренний двор являл собою ряд террас, выбитых в склоне горы. Он был засажен экзотическими пальмами и охранялся еще усердней, чем наружный. В самом центре его высился древний столп, привезенный, по слухам, из дворца Скарпиуса, и отражение его колыхалось в круглом пруду, где плескались серебряные рыбки. С трех сторон столп окружало, словно исполинская кошка, зажавшая в лапах мышь, нагромождение стекла, бронзы и мрамора — дворец герцога Орсо. С весны здесь успело появиться огромное новое крыло вдоль северной стены, изукрашенное резьбой, но наполовину скрытое еще строительными лесами.