Ричард Бэккер - Воин Доброй Удачи [litres]

Голые захватывают все больше ледяной земли, Орда достаточно многочисленна, чтобы затемнить середину ледника. Колдун и девушка слышат их крики, грубые злобные голоса пронзительно каркают среди окружающих восхитительных красот.

– Просто беги! – рявкает Акхеймион. – Пусть их вопли будут твоим стимулом!

Но она ловит себя на том, что оборачивается на бегу всякий раз, когда у нее появляется такая возможность, и невольно сжимает свой живот через золотую кольчугу.

Наконец, они вдвоем забираются на склоны занесенной снегом земли, где не так скользко, и волшебник поворачивается лицом к вздымающимся позади массам шранков. Гнозис бледно вспыхивает в высоком снежном сиянии, прорезая беспорядочный поток прямо под ними. Шранки разбегаются, рассредоточившись слишком широко, чтобы колдун мог нанести массовый удар. Их отряды бросаются в разные стороны, взбираясь по склонам, чтобы обрушиться на людей сверху. Снова и снова маг посылает световые косы в смыкающееся над ними кольцо, но голых слишком много, и они приходят слишком из многих направлений. В первый раз она ощущает идущие от них булавочные уколы – присутствие хор. Она выкрикивает предупреждение волшебнику, но он, кажется, уже и так это знает. Эхо криков многократно отражается от скал и разносится над горами…

С востока на них надвигается когорта из сотен шранков. Но как только волшебник поворачивается к ним, они падают вместе с сорвавшимся вниз языком льда и все одновременно исчезают в закручивающейся снежной массе. Двое беглецов смотрят на это с отвисшей челюстью. Крики и завывания остальных шранков возвышаются до пронзительного визга, а затем растворяются в оглушительном реве мира.

Лавина.

Гром. Лохмотья синей тьмы развеваются на солнце. Чернота.

Они похоронены, но каким-то образом способны двигаться. Волшебник бормочет что-то, и свет из его глаз и рта раскрывает бело-голубую сферу, созданную заклинанием. Вокруг несметное количество снега, тающего от светящихся кривых линий, растекающегося ручейками воды. Он поднимает руки, и над ними появляется линия, жуткая из-за своего геометрического совершенства. Он пронзает снег, как ткань. Вода стекает вниз, пар взрывается, не находя выхода. Вокруг линии открывается дыра, которой бывший маг школы Завета начинает размахивать, делая все более широкие круги. Вскоре сквозь поднимающийся вверх поток пара пробивается солнечный свет.

Вода поднимается вокруг их сапог, потом доходит до голеней.

Волшебник оставляет линию и бросает одайнийское заклинание сотрясения в пролом над ними. Снег грохочет снаружи, сверкает, вздымаясь под светом высокого солнца. Они освобождены благодаря его магии.

Мокрые, окоченевшие и дрожащие, они поднимаются обратно на поверхность.

Белый свет и абсолютное отсутствие запаха. Вообще никаких признаков присутствия шранков.

Мимара сходит с ума от усталости и знает это, но в то же время она никогда еще не чувствовала себя такой здоровой. Другие горы маячат вокруг них, изолированные от высот, ставших товарищами для зияющей пустоты, которая окружает их. Она даже может видеть белый дым ветра, дующий над вершинами, как будто они были не более чем зимними сугробами, нагроможденными до высоты облаков. Наконец-то она понимает, почему мужчины смотрят вверх, когда взывают к небесам, хотя Та Сторона находится нигде и одновременно везде по отношению к реальному миру.

Человеческое сердце имеет свое собственное направление.

Они продолжают свой трудный путь, пробираясь по равнинам, погруженным в полное запустение. Два пятнышка под вершинами, которые закручиваются спиралью в солнечном свете.

Последний, исхлестанный ветром гребень опускается с каждым трудным шагом, открывая ступенчатый мир за его пределами. Белоснежные вершины далеких гор уступают место бесснежным полям, а затем чудовищным склонам, утопающим в сосновых лесах. Наконец они вдвоем стоят бок о бок на ледяной вершине, втягивая воздух, который, кажется, никогда не напитает их легкие, и пристально всматриваются в бескрайнюю зелено-черную долину.

И они видят, как он цепляется за подножие ближайшей горы слева от них…

Ишуаль. Дом дуниан. Родина Анасуримбора Келлхуса.

Наконец-то, Ишуаль… Сумма стольких трудов и страданий.

Его бастионы опрокинулись. Его стены обрушились до самого основания.

Дом Анасуримбора

Келлхус , аспект-император.