– Нет. Я была тут. В двух переходах от Зафарры – одно из самых священных наших мест. Я – страж при нем. Была… А что до кожи – это метка клана. Каждого из нас при посвящении натирают мазью, в которую Мать вливает темноту пустынной ночи. Если ночь принимает тебя и ты готов принять ночь – кожа темнеет. Навсегда.
– Ты сказала, что была стражем. Почему была? Разве ваше святилище здесь разрушили?
– Нет, конечно. Никто не может обнаружить святилище, пока страж не укажет дорогу и не отопрет дверь. Но теперь оно бесполезно. – даже среди убаюкивающего тумана я почувствовала, как внутри меня пульсирует боль и холодные пальцы отчаяния вновь и вновь сжимают сердце. – Старшая Сестра умерла.
– Старшая Сестра?
– Она была сосудом, вмещающим наши древние знания. Нитью, протянувшейся через поколения и тысячелетия. Ее тело менялось, но суть оставалась той же – это была именно та Сестра, что когда–то, когда мир был еще молод, первая увидела лик Великой Матери во всем, окружающем нас – живом и неживом. Первая воззвала к ней и первая среди смертных увидела ее, спустившуюся к нам с небес, воочию. Сама Мать оставила ее помогать нам, когда покидала нас. А эти грязные невежественные скоты убили ее! Уничтожили знания, что старше, чем Империя и Ханы, старше пирамид Мисра, старше садов Парсы. Без нее и ее знаний – клана тоже больше нет.
Нас осталось всего восемь человек. Мы собрались месяц назад. И спросили Мать о последней ее воле для своих пропащих детей, что не смогли сберечь частицу изначального, что была дана им в дар. И Мать ответила нам. «Верные должны быть уничтожены». И началась Охота…
…и будет продолжаться, пока на песок не упадет бездыханным последний Верный. Или последний Темный. – Ксенна замолчала и прикрыла глаза.
Я отлепил амулет от лба девушки и задумался. О, Аль–Лат, за что мне все это! Я не хочу, чтобы она умерла, в ней есть что–то, заворожившее меня с первого взгляда – не та броская красота, что сражает наповал в танцовщицах Аль–Хиры, не пьянящие изгибы плоти, что лишают разума поклонников храмовых дев Мекки, но что–то большее, странное чувство, что я знаю ее от сотворения мира, что она та, что сможет разглядеть меня настоящего под всеми масками, что я научился носить в этом жестоком мире, что она та самая, с которой можно вместе спокойно брести к закату жизни – и никогда не пресытиться ее упругим телом подростка и лицом прекрасной гурии, которое не портили даже темный цвет кожи и несуразная прическа… И я должен сам, своими руками, передать ее палачам Империи, как плату за спокойствие и благоденствие подданных Хана! Да уж, Ахмар, это в твоем репертуаре – разглядеть в пришедшей убить тебя злобной фурии очаровательную гурию и начать карьеру уполномоченного Муккариба Порядка с раздумий, как спасти от заслуженной казни преступницу. Впрочем, есть один вариант…
– Впрочем, есть один вариант… – оказывается, последние слова я произнес вслух, и начавшая приходить в себя девушка резко вскинула голову, услышав их.
– Вариант? Тебе мало того, что ты своим мерзким колдовством вытащил из меня то, что я не рассказала бы ни под какими пытками, и теперь ты перебираешь варианты – чего, видов моей будущей казни? – Ксенна смотрела на меня с каким–то усталым презрением в глазах.
– Да нет же! Слушай, я не хочу, чтоб ты умирала, я хочу тебя спасти – мне кажется, что ты хороший человек, и цели твои благородны. Возможно, ты действительно права и Хан не замечает опасность этой новой секты и того, что она может принести Империи. У меня достаточно влияния и знакомых при дворе, чтобы дать тебе шанс – если ты сможешь доказать Государственному Совету, что Верные действительно самой сутью своего учения нарушают закон о веротерпимости, мы можем попытаться выставить в суде твои действия как самозащиту и одновременно защиту законов Империи. Тогда есть шанс, что ты отделаешься каторгой или даже обычным заключением, за самоуправство. Возможно даже, культ Ледяного Бога будет запрещен на территориях, подвластных Ханам – такое уже бывало, в период становления империи. Я не слишком–то следил за новостями последнее время, но я знаю, что ситуация с Мисром вызывает у Хана опасения – и твой рассказ может их укрепить.
Пока я говорил, Ксенна пристально вглядывалась в мое лицо, и постепенно презрение в ее глазах таяло, уступая место грустной задумчивости.
– А ведь ты не врешь. Странно, странно слышать такое от служителя порядка. Но увы, мой добрый Ахмар, нас обоих уже не спасти. Не смотри на меня с таким недоумением, сейчас я все объясню. Надо признать, что ситуация весьма забавная – если посмотреть на нее со стороны. Через полчаса здесь будут Верные – их отряд из тридцати отборных головорезов третий день выслеживает меня. След, по которому они придут сюда, я оставила им специально. Если бы все прошло, как я планировала, ты был бы уже мертв, а я сидела в засаде, поджидая этих ублюдков. Затем разложила бы ваши тела так, словно вы перебили друг друга в отчаянной схватке. Верные убивают уполномоченного из Аль–Хиры! Скандал! Имперские солдаты выдвигаются карать виновных, хаос, неразбериха – и никому уже нет дела до убитых переселенцев и их непойманного убийцы. Ловко придумано?
Читать дальше