Михаил Щукин - Майя гл.17-18 [СИ, исходный вариант]

- Майя, у тебя еще есть шанс. Позволь мне нарушить данное тебе слово и все рассказать. Умоляю тебя. Казнь отменят. Ты будешь жить.

- Я не совсем понимаю, о чем Вы, ваше высочество, просите. Да и зачем Вам какое-то мое согласие? Что для вас какое то обещание, данное Рабыне. Да и вообще, для аристократа, тем более во дворце, нарушить свое же обещание так же легко, как и дать его. Я уже поняла, в отличие от воров и разбойников, во дворцах слова чести не принято соблюдать.

- Майя, думай что хочешь, но я пытаюсь тебя спасти.

- Зря, ваше высочество. Впрочем, свое первое обещание вы уже выполнили. Я все-таки стану вашим развлечением. Надеюсь, что мне удастся испортить вам дальнейшие планы на счет меня. Если удастся умереть сегодня, то не придется вас развлекать в дальнейшем.

Резко повернувшись, Иллисия позволила брату ее приобнять и повести к двери. Уже на выходе, что-то вспомнив, она снова обернулась.

- Я помню про твою просьбу, на счет казни.

Майя в ответ только усмехнулась, даже не посмотрев на нее.

- Ты можешь, объяснить что происходит, сестренка? Какое слово ты дала этой рабыне и просила разрешение нарушить? - Вирт осторожно вел под руку плачущую младшую сестру по коридору по направлению к месту казни.

- Нет, не могу, Вирт. Это ее тайна. И я обещала, что буду молчать.

- Даже ценой ее жизни? Ты же уверена, что можешь ее спасти?

- Без ее согласия, мои слова будут пустым звуком. - Иллис судорожно вытерла мокрые щеки.

- Не казни себя. - Зашел с другой стороны Вирт. - Ведь теперь, это ее выбор. И ты сделала все, что бы его изменить. Конечно, если ты не расскажешь все сама.

- Брат, нарушив свое обещание, я больше не смогу уважать саму себя. Это последнее, что я еще не предала в отношениях с Майей.

- Даже так. - Озадаченно пробормотал Вирт. - Тогда держись. Перед казнью, будет объявлено, чьей собственностью она станет, если выживет.

Иллис промолчала. Во дворе их ждал отец. С сочувствием посмотрев на дочь, он протянул к ней руку.

- Иллис, надеюсь, ты сможешь это выдержать. Теперь, я не смогу позволить тебе уйти. Как бы мне этого не хотелось.

- Все нормально папа. Я выдержу. - Иллис слабо улыбнулась отцу, но отказалась от протянутой руки. - У меня к тебе личная просьба. Майя редко рассказывала о наказаниях. Но самое страшное для нее, это оказаться голой на глазах толпы. Ты можешь, хотя бы в этом пойти ей на встречу.

- Если ты просишь, я это сделаю.

Иллис встала рядом с отцом, но оперлась все-таки на руку брата. На мать она старалась не смотреть.

Место для казни было все подготовлено во внутреннем дворе дворца. Там, куда когда-то давно привезли двух испуганных детей. Прямо посередине двора стояла лавка с ремнями, для закрепления наказуемого. Ее вытащили из памятной для Майи экзекуторской. Сам экзекутор, сейчас исполнявший обязанности палача стоял неподалеку и проверял кнут с длинной рукояткой. Кроме плача, во дворе, на первой линии лично присутствовали только члены императорской семьи. Как вынесшие приговор, они обязаны были присутствовать на казни лично. За членами императорской семьи стояли многочисленные зрители из аристократов. Они не могли пропустить зрелища, которого не было уже несколько десятков лет. На удалении, по углам толпились слуги, они же стояли с другой стороны, вдоль сараев.

Мужчина, выполнявший роль палача, стол отдельно ото всех и старался не смотреть по сторонам. Девочку он помнил хорошо. И он не понимал, возродили одну из самых жестоких казней для рабов со времен, когда быстрая смерть считалась великой милостью для казнимого раба. Девочка никак не походила на страшного злодея. Кнут вообще с одного удара мог перебить ей позвоночник. Но казнь кнутом была обставлена так, что бы как можно дольше продлить мучения раба и послужить уроком для других. Ему предстояло бить девочку, пока она не умрет от потери крови. Даже нанести смертельный удар он не мог. До сих пор, эту казнь не запретили только потому, что последний раз она применялась более ста лет назад. И мужчина, сожалел о том, что уготовано этой девочке, но старался не думать о предстоящем действии.

Гул голосов стих сразу, как открылась дверь, и на крыльце появилась фигурка хрупкой девочки. Тишину нарушало только жужжание многочисленных камер, снимавших показательную казнь. Сойдя по ступенькам с крыльца, Майя приостановилась и оглянулась на дверцу пристройки. С грустной улыбкой она окинула взглядом всю дощатую стенку.

- Прости братик. Я не смогла помочь ни тебе, ни себе. И умираю так же как ты, в ошейнике. Хоть бы рядом положили, но даже этого не будет. - Тихий шепот зрители не услышали.