Олаф Локнит: Чёрная река

— В отличие от нас — хорошо живут, — проворчал Конан. — Может хоть ты чем-нибудь порадуешь? Дочитал Орибазия?

— Слог у него чудовищный, — признался Риго. — Иногда невозможно понять, что именно Орибазий хочет сказать. В старину все мудрецы так писали, ученость показывали… Как тебе такое: «И вот говорят иные: нет лжи и нет истины, ибо есть зеркальные отражения друг друга, взаимно друг друга искажающие. Но коли есть сущности и отражения их, то и есть отражения неискаженные и есть искаженные. И те, что неискаженные, есть истина, а те, кои искажены, и есть ложь. И постигнут суть лишь те, кои стремятся к истине, ибо имеют истинные намерения, а иные, провозглашающие ложь равной истине, сути не постигнут, ибо ищут ее в несути и к несути стремятся».

— Это он о чем? — Конан потряс головой, словно стремился избавиться от морока.

— Рассуждения о Свете и Тьме, — фыркнул Риго. — Вся книга такая. Почитать, как Орибазий пиктов описывает?

— Лучше не надо, язык сломаешь, — не раздумывая отказался киммериец. — Ты можешь человеческим языком объяснить, что Орибазий нашел в Пуще если вообще нашел? Про культы дикарей и почитание смерти, точнее жизни в смерти, мы уже разговаривали. Меня прежде всего интересуют источники магической силы.

— Нет, о таком Орибазий не упоминает. Сам должен понимать, изучить Пущу во всех подробностях было недоступно даже Орибазию. Он был прежде всего бытописатель, во вторую очередь маг, и уж затем географ. Зато оно много и прилежно описывает наследие кхарийцев, которого якобы в Пуще предостаточно. Тут и некоторые татуировки жрецов, подозрительно схожие с символами Ахерона, и некоторые изображение, виденные им на древних развалинах.

— Опять кхарийцы, — вздохнул Конан. — Говорил же, хватит винить разнесчастных подданных. Пифона в любой беде! Пиво прокисло — кхарийцы, в животе пучит — опять кхарийцы, лошадь дурман-травы объелась и сдохла — снова кхарийцы виноваты! Никто не видел ни одного живого подданного Ахерона больше тысячи зим!

— А Стигия? — пожал плечами Риго.

— А что Стигия? Наследники Ахерона — да, но только не кхарийцы. Те были белокожие, как мы с тобой, а стигийцы смуглые.

— Скажи пожалуйста, где обычно могут сохраняться всякие древности? Сокровища, к примеру?

— Нет ничего проще: заброшенные храмы, тайные гробницы, забытые святилища!

— Вот-вот, заброшенные, тайные и забытые! Именно такой «гробницей» является Пуща. Дикарям секреты древних либо не интересны, либо не нужны. Кое-что они, возможно переняли, сохранили часть преданий и некоторые магические умения Ахерона, не исключено, что сохраняют некое тайное знание…

— Тайненькое знаньице? — съязвил Конан. — Да ведь никто из живущих сейчас даже не представляет, почему и как рухнула колоссальная империя Кхарии! Версия о том, что пришли злые варвары-хайборийцы и покрошили Пифон в мелкую щепку меня не устраивает, слишком просто. Было что-то еще, что-то гораздо более страшное! Тысячелетние государства не исчезают в никуда за зиму или две! Исключением была Атлантида, но это совсем другое дело…

— Орибазий, между прочим, очень подробно рассказывает о гибели Ахерона, — будто невзначай заметил Риго. — Якобы он нашел какие-то древние рукописи. Прочитать?

— Лучше своими словами перескажи, не могу я слушать эту муть!

— Это вовсе не муть, а высокое наречие ученых мужей, — рассмеялся пуантенец. — Ладно, слушай. По большому счету, кхарийцы сами себя уничтожили…

— …как это ни удивительно, великое государство существовавшее более двух тысяч зим не оставило после себя почти никаких следов, — начал рассказ Риго. — Это вовсе не означает, что кхарийцы не являлись талантливым и мпогоученым народом — сохранившиеся до наших дней единичные рукописи, трактаты, развалины зданий, непреложно свидетельствуют: Империя действительно достигла невероятных высот во многих областях человеческих знаний, а особенно в магии. Именно магия и стала главной причиной падения Кхарии.

Собственно в последние десятилетия Ахерона жизнь в государстве проистекала довольно вяло и благополучно. Называя вещи своими именами, кхарийцы попросту зажрались. Ради блага сравнительно небольшого народа трудились сотни покоренных племен, армия отвыкла от больших войн и растеряла славу самого непобедимого и дисциплинированного войска обитаемого мира, владыки Кхарии увлеклись колдовством, в котором видели основу своей власти и безопасности. Короче говоря, Империя постепенно подтачивалась изнутри и было достаточно одного сильного удара, чтобы этот колосс рухнул, и более не поднялся.