Олаф Бьорн Локнит: Конан и повелитель молний

Сначала я хочу честно предупредить читателей: предлагаемый вам роман мало похож на все прочие мои произведения «Хайборийского» цикла. Хотя бы потому, что я устранил всех героев, привычных вам по прежним томам – здесь вы не встретите ни оборотней из Пограничья, ни Мораддина из Аграпура – постоянного спутника Конана на протяжении шести романов, ни Рингу или Вайда. Мне самому было очень жаль оставлять этих персонажей без внимания, но года два назад я сказал сам себе и им тоже: «Сколько можно? Мы знакомы почти полное десятилетие, давайте друг от друга отдохнем». Затем я включил компьютер и понял, что остался один. Только вместе с Конаном.

Нам вдвоем пришлось знакомиться с новыми людьми, самоутверждаться в новой, и донельзя непривычной компании, и учиться выживать в обстановке крайне непривычной. Дело в том, что я наконец решил выполнить давнее свое желание, и описать самый начальный период приобщения Вечного Героя к цивилизации и делам «большого мира».

Поясню, что действие трилогии начинается весной 1264 года по основанию Аквилонии, то есть Конану – 15 лет. Совсем недавно случилась битва при Венариуме, Конан попал в гиперборейский плен и бежал из Халоги (Л. Спрэг де Камп, Л. Картер «Легионы мертвых»), затем дорога вывела Конана на полдень, в Замору, и, наконец, он оказался в Шадизаре. Этот период жизни Героя достаточно хорошо описан – вспомним большой цикл рассказов разных авторов «Шадизарские ночи», составляющийся из нескольких десятков произведений. Но у меня появились собственные соображения по этому поводу.

…Начнем издалека. Некогда мне попался на глаза рассказ Криса Уэйнрайта «Тигр у врат Шадизара». Почитал. Хотел было написать автору гневно-насмешливое письмо, в котором следовало бы сообщить, что ему следует как можно быстрее переименовать свой шедевр и вместо слова «тигр» употребить в названии «тигренок».

Словом, мне и читателю снова пришлось столкнуться с неадекватным восприятием одним из авторов психологического пространства мира sword and sorcery & sciense fantasy, и самой психологии человека древности.

В своем интервью издательству «Северо-Запад» , опубликованном в первом томе романа «Полуночная гроза», я стократно поминал об особенностях мышления людей, живших на этой планете задолго до нас, и ясно выразил свою точку зрения: нельзя подстраивать менталитет викинга, галла или киммерийца под образ мысли современного человека. Конан – отнюдь не подросток из Нью-Йорка или Лондона. Воспитание, данное ему в прото-кельтском, почти первобытном сообществе Киммерии, которое можно сравнить с кланами Ирландии, Шотландии или Галлии I – III веков нашей эры не позволит ему обрести «крутость» сразу и немедленно. В свои пятнадцать лет, Конан, оказавшийся у «врат Шадизара» является лишь человеком, насильственно вырванном из привычной ему обстановки, из среды, где обычаи «цивилизации», кажутся нелепыми, странными и оскорбляющими не только человека, но и сам древний уклад «клановой» жизни, то есть системы «военной демократии» и родоплеменного строя (между прочим, эта система действовала у всем знакомых викингов до 1200 – 1300 годов по Рождеству. То есть прошло всего 700 лет).

Что же станет делать Конан? Действовать напролом, бить всех мечом по черепам, гоняться за первым же встретившимся на дороге демоном? Ничего подобного! Он – варвар, а значит осторожен.

Он остался без поддержки родственников, клана и просто друзей, а значит будет осторожен вдвойне. Конан будет присматриваться, учиться, и пытаться понять, что же представляет из себя чужой и странный мир, в котором он очутился. Конечно, если на него нападут, он станет сопротивляться, однако Конан испугается любого демона или монстра, встретившегося ему по пути. Сразу слышу негодующие возгласы: Конан испугался?! Чушь и отсутствие уважения к классике жанра! Грех и анафема! Говарда не читал? Канонов не знает? Да разве Конан может бояться? Не может, потому что этого не может быть никогда!

Дело-то в том, что колдовство и магия, а особенно явления существ иномирных, для древнего человека было проявлением сил хаоса и разрушения, с которыми магия и демоны напрямую ассоциировались. Даже Зигфрид-Сигурд из германо-скандинавских саг, победив дракона Фафнира, не уберегся от его проклятия. Вспомним, кстати, что Зигфрид к моменту совершения этого подвига был уже взрослым и много повидавшим воителем, королем, выросшим и воспитанным по правилам цивилизации.